Он мягко нажал на педаль газа, и «альфа» мощно двинулась вперед.
— Послушай, — спросила американка, — что это за машина?
— «Альфа-ромео», — ответил Крейг.
— Она неплохо ведет себя, когда мужчина заставляет ее двигаться.
— Да, полагаю, именно так, — согласился Крейг.
— Я вижу. Но она выглядит не очень большой, верно?
— Да, действительно, она не выглядит… — Крейг закашлялся.
— Я имею в виду, что она маленькая.
— Но отважная, — сказал Крейг.
Американка предложила всем сигареты, закурила одну из них и сунула ее Крейгу в рот.
— Вы в отпуске? — спросила она.
Крейг кивнул.
— Мы тоже — можно сказать. Я Сикорская — Мария Сикорская. Она — Софи Журден.
— А я — Джон Рейнольдс.
— Привет, — сказала Мария.
— Привет, — сказала Софи.
После этого ему оставалось только слушать и вести машину. Девушки были певицами и надеялись в сезон поработать на Ривьере. Все их имущество состояло из 300 новых франков, содержимого рюкзаков и разрешения на работу для Марии и, конечно, никаких автомобилей. Им было по двадцать одному году.
— Я пою кантри, — сообщила Мария. — Сама я из Детройта, но работала в Лас-Вегасе и там выучила от ковбоев несколько песен. Вы были в Лас-Вегасе? — Ответа она дожидаться не стала. — Самое сумасшедшее место в мире! Тысяча миль пустыни и в центре город, полный машин и фруктов. Вы знаете, что значит Лас-Вегас? Это означает — Открытая Страна. Испанцы никогда не видели ничего более открытого, чем Вегас. А если оглядеться вокруг, то можно увидеть несколько ковбоев. У них очень хорошие песни. И Софи очень нравятся ковбои.
— А вы тоже поете кантри? — спросил Крейг.
— Нет, — ответила Софи. — Я пою обычные песни. Баллады. Знаете — такие печальные песни, которые поют поздно вечером.
— Послушайте, она очень славно поет, — сказала Мария. — Она каждый раз заставляет меня плакать. Вы знаете почему? Раньше она была танцовщицей. Она даже выступала в стрип-шоу.
Она с гордостью взглянула на Софи, и Софи попыталась, хотя ей это и не удалось, выглядеть скромницей. Крейга это заинтриговало.
— И вам это нравилось? — спросил он.
— Хорошие деньги, но очень тяжелая работа. И глупая к тому же. Вверх, вниз, вверх, вниз. То ли кто-то пойдет в постель, то ли не пойдет.
— А вы тоже занимались стриптизом? — спросил Крейг Марию.
— Нет, — покачала головой Мария. — У меня недостает для этого темперамента. И еще туда нужны томные девушки. Они выглядят более сексуальными. Я ни за что не смогу заставить себя быть томной.
Она болтала всю дорогу до Авиньона, и Крейг ей поверил.
Авиньон очаровал ее. Она проверила существование моста, о котором говорилось в песне, и то обстоятельство, что мост лежал в руинах, совершенно ее не смутило. Когда-то он стоял, песню сочинили по этому поводу, и этого было достаточно. Кафедральный собор и вид, открывавшийся с Променад дю Роше, полностью удовлетворили ее ожидания, а тяжелая серая масса дворца, мрачного и от этого еще более величественного, и благоухающая красота висячих садов на какое-то время заставили ее замолчать.