Когда "Нормандия", замыкавшая процессию линейных кораблей, проплыла мимо помоста, адмирал де Клиссон поклонился и спросил, не желает ли Их королевское величество теперь спуститься в приготовленную галеру, чтобы насладиться "скромным завтраком" по пути в Бордо на волне прилива.
- Пока нет, - отказался король к его великому удивлению и замешательству. - Хочу увидеть ещё два корабля, о которых ты видимо забыл, мой дорогой Клиссон. Кажется, один из них уже приближается.
Мсье де Клиссон взглянул налево и почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. Из-за островка на середину широко разлившейся в том месте Гаронны выплывала "Ля Бель".
- Кто посмел... - начал он, задыхаясь от сдерживаемого гнева.
- Я, - прервал его Генрих. - Твои корсары совсем неплохо показали себя в последнем деле, насколько мне известно. Не вижу причины, по которой ты мог бы их стыдиться. Это тот фрегат, который потопил "Аарона"?
Адмирал на мгновение онемел.
"- Кто ему донес?" - спрашивал он себя.
Его выпученные глаза забегали от лица к лицу и задержались на Турвиле.
"- Старый интриган! Ну, я с ним ещё посчитаюсь!"
- Вижу, Ваше королевское величество больше верит всяким сплетням и перевраным россказням, чем моим рапортам, - вздохнул он. - Этот корсар действительно стрелял по "Аарону", но...
- Достаточно, - оборвали его.
"Ля Бель" быстро приближалась. За несколько десятков ярдов до помоста отсалютовала, опустив до половины и вновь подняв паруса, после чего - уже ниже по течению - свернула влево, перебросила реи на противоположный галс и стала удаляться.
- Хорошая команда, - любезно похвалил король. - Удачный маневр.
Однако любезная похвала короля и всех прочих сменилась откровенным изумлением, когда из-за того же островка показался другой корсарский корабль.
Тот летел, как на крыльях, наклонив высокую пирамиду мачт и парусов, ослепительно белый, сверкающий медью и бронзой оковок, с золоченой фигурой под длинным бушпритом, на котором пенилась целая стая кливеров. На вершинах мачт вместо яблок серебрились резные орлы, под ними трепетали королевские хоругви с гербами Бурбонов, а на фоке развевался боевой вымпел корсара черный флаг с золотой куницей.
"Зефир" мчался прямо на конец мола, словно собираясь его таранить или прошить навылет. Уже видна была команда - несколько десятков матросов, выстроенных четкими рядами у каждой мачты. На них были темные камзолы с серебряными пуговицами и облегающие лосины с серебряными пряжками у колен, а на головах - плотно повязанные красные платки. За плечами рулевого стоял их капитан, одетый в короткую куртку из тончайшей замши с золотой шнуровкой, перепоясанную парчовым поясом, за которым торчали рукояти двух пистолетов. Его белые панталоны были заправлены в голенища испанских сапог красной кожи, а над головой развевались на шляпе перья, сколотые брильянтовым аграфом. Левая рука его опиралась на золоченый эфес шпаги, правой обнимал он стройную девичью талию своей возлюбленной.