В другой раз, когда после нашего заседания не было заседания Королевского общества, я провожал Остина домой.
— Вам не кажется, что дела продвигаются довольно медленно? — спросил я.
— Да, не так быстро, как я рассчитывал, — сказал Остин. — Во всяком случае, не так быстро. Упрямый народ собрался в нашем комитете. Это непростительно для людей науки. Ведь правильный курс совершенно бесспорен.
— Ваш план…
— Институт должен быть в Лондоне, я могу найти ему место в Королевском колледже. Как трудно, Майлз, когда члены комитета не понимают элементарных вещей.
— Я знаю, что вы испробовали все способы, — сказал я, — но я бы хотел спросить у вас, не будете ли вы возражать, если я неофициально поговорю кое с кем из членов комитета. Выскажу им в той или иной форме то, что вы сейчас мне сказали. Я могу разговаривать более свободно, чем вы, поскольку я не являюсь членом комитета. — Я улыбнулся. — И вообще являюсь безответственным молодым человеком.
— Если еще один из них будет за Лондон, все уладится, — добавил я. — А мне кажется возможным изменить настроение одного или двух членов комитета, если они будут в точности знать, как вы к этому относитесь.
— Я надеюсь, что вы не будете зря трепать мое имя, — громко сказал он, и эхо его голоса забавно откликнулось, — но я знаю, что в таких вопросах вы человек благоразумный. Вы не из этих длинноволосых молодых людей.
— Вреда никакого это не принесет, — сказал я, — а может спасти дело.
4
Утром в день нашего следующего заседания я возвращался в Лондон из Оксфорда. Я не был удивлен, увидев Десмонда, но он поразился при виде меня.
— Что вы здесь делаете? — весело спросил он. — Ну-ка, выкладывайте.
— Выступал вчера вечером в одном из ваших клубов, — сказал я, — но приехал я сюда только потому, что хотел повидаться с вами. Я звонил вам вчера вечером, но вас не было.
Если бы он был дома, я не стал бы звонить, я хотел, чтобы у него не было времени и этот скользкий человечек не успел бы перестроиться до начала заседания.
— Я почти что напросился сам на это выступление в Оксфорде, — мрачно сказал я.
Он беспокойно заерзал.
— Это касается меня? — спросил он.
— Это касается комитета, — сказал я.
Он сразу успокоился и принял вид делового человека, который мимоходом, во время поездки решает важнейшие вопросы. Он закурил трубку.
— Давайте поговорим, — сказал он.
— Вы ведь знаете, в каком тупике мы оказались… — я наклонился к нему, — по вопросу о том, где должен быть институт. Он осложнился еще спорами по поводу здания…
— Фейн никогда не заходит в собственные лаборатории, — быстро сказал Десмонд. — Откуда же, скажите, ему знать, как строить чужие?