— По поводу всего, — тетка театрально опустилась в кресло и со вздохом плавно возложила руки на колени. Алена простила ей чрезмерную вычурность, учитывая место, где происходит разговор, — мне все очень не нравится.
— Но должно же что-то особенно тревожить тебя, — Алена решительно изгнала из сознания мысли о недосягаемом идеале мужской красоты и, насилуя себя, с интересом взглянула на тетушку.
— Настрой! — рубанула та излишне резко. — Никто ничего не понимает толком — все творят на ходу. В таком бедламе истина не родится никогда. В начале совещания у руководства меня уверяли, что лучше кожаных штанов ничего на свете не бывает, спустя полчаса перешли к обсуждению достоинств велюра и парчи, а закончили все теми же джинсами.
— Какая чушь… — равнодушно вздохнула Алена. Образ Ганина продолжал навязчиво преследовать ее, несмотря на титанические усилия с ее стороны.
— И вовсе не чушь, детка! — возмутилась тетка. — Сценический костюм — это аромат спектакля. Если жаркое из телятины будет вонять рыбой, кому это понравится? Если Гамлет будет носиться по сцене в чем попало, он утратит свое очарование.
— Образно, но неубедительно. Хотя я поняла, о чем ты говоришь, — Алена зевнула. — Так что же вы в конце концов решили?
— Ничего не решили. Думаем.
— И что тебя смущает?
— То, что думать поздно. Репетиции уже идут полным ходом, а концепция спектакля так и остается неясной.
— Ты все усложняешь.
— Наверное, если бы дело касалось только костюмов. Я нашего главного в такой растерянности еще не видела. Похоже, он не чувствует спектакля. Ну, скажи, как можно было пригласить на роль Гамлета Журавлева. Он же вылитый Отелло.
— В этом я с тобой полностью согласна. — Образ Ганина предстал перед глазами Алены, как живой аргумент.
— И вообще, по-моему, актерский состав до конца не утвержден, — в голосе тетки опять задребезжали трагические нотки. — Два месяца назад в главном составе репетировал Ганин, Офелией устойчиво считалась Ольга Линская, ну и вообще все роли были распределены. А теперь, после того как Ганина заменили Журавлевым, все ожидают дальнейшей рокировки. В труппе полный разброд и шатание — даже закадычные дружки перегрызлись между собой. Когда прихожу сюда, у меня возникает чувство, что попадаю в клубок шипящих змеюк.
— Банальное сравнение, — заметила Алена. — А что Журавлев?
— Пока терпит на себе взгляды, исполненные ненависти, но скоро взорвется. Я думаю, что его удерживает лишь перспектива сыграть вожделенную роль. Ну почему среди актеров считается, что Гамлет — платиновая мечта любого мужика на сцене?!