– Ну надо же! – проговорила Флинн.
– Это ненастоящее, – сказал Недертон. – Разработано по архивным материалам. Среди тех, кого ты видишь, почти нет людей, а те, что есть, – туристы или школьники на уроке истории. Вечером иллюзия полнее.
По крайней мере, меньше раздражает, подумал он про себя.
– Лошади ненастоящие? – спросила Флинн.
– Да, – ответила Тлен. – Лошади теперь редки. С другими домашними животными у нас получилось лучше.
Пожалуйста, не начинай, взмолился про себя Недертон. Лев, наверное, подумал о том же, потому что сказал:
– Мы доставили тебя сюда, чтобы кое с кем познакомить.
Они начали снижаться.
Недертон увидел Лоубир, в юбке и жакете, примерно как были у его матери. И она смотрела вверх.
Посреди движущегося леса черных цилиндров стояла седая женщина с очень яркими голубыми глазами. Прохожие, судя по всему, ее не видели, как не видели и аппарат, которым управляла Тлен и про который Лев сказал, что он завуалирован, хотя ощущали завихрения воздуха и каждый на ходу поднимал руку придержать цилиндр. Они обходили женщину, а та стояла, глядя вверх на то, чего они не видели, и рукой в серой перчатке придерживала шляпку.
Рядом с бляшками Уилфа, Льва и Тлен появилась еще одна: золотая корона – силуэтом на бежевом фоне. Остальные потускнели.
– Сейчас мы в приватном режиме, – сказала женщина. – Другие нас не слышат. Я инспектор Эйнсли Лоубир из Лондонской полиции.
Ее голос звучал у Флинн голове, шум толпы и скрип колес сделались тише.
– Я Флинн Фишер. Это из-за вас я здесь?
– Ты здесь из-за себя самой. Если бы ты не согласилась подменить брата, то не стала бы свидетельницей преступления, которое я расследую.
– Извините, – ответила Флинн.
– Не стоит извиняться. Наоборот, без тебя у меня бы не было ничего. Раздражающее отсутствие каких бы то ни было улик. Тебе страшно?
– Иногда.
– Нормально в таких обстоятельствах, насколько их можно назвать нормальными. Ты довольна своей пери?
– Чем?
– Перифералью. Я выбирала ее сама и, боюсь, в большой спешке. Мне почудилась в ней некоторая поэзия.
– Зачем вы хотели со мной поговорить?
– Ты наблюдала крайне неприятное убийство. Видела лицо человека, который мог быть организатором или сообщником.
– Я так и думала, что по этой причине.
– Неустановленное лицо либо лица пытались убить тебя в твоем родном континууме, предположительно с целью устранить свидетеля. Я была шокирована, когда узнала, что покушение на твою жизнь не составляет здесь преступления, поскольку наши ведущие юристы не признают тебя реальной.
– Я такая же реальная, как вы.