99. Американские древности
– Я никуда не поеду, – сказала мама. Она сидела с кислородной трубкой под носом, опершись на подушку, прислоненную к облезлой спинке кровати.
– Где Дженис?
– Собирает горох. Я не поеду.
– Тут темно.
Рольставни были опущены, занавески задернуты.
– Дженис хотела, чтобы я поспала.
– Ты разве не спала ночью?
– Я не поеду.
– Кто тебя уговаривает?
– Леон. Литония. Дженис хоть и молчит, но я знаю, что и она с ними.
– Куда?
– В Северную Виргинию, – ответила мама. – Как ты, блин, отлично знаешь.
– Я сама недавно услышала, – сказала Флинн, садясь на белое ворсовое покрывало.
– Корбелл убит?
– Пропал.
– Вы его убили?
– Нет.
– Пытались?
– Нет.
– Я не стала бы вас винить. Я ничего не знаю, только что показывают в новостях или что удастся вытрясти из Дженис и Литонии. Скажи, все заварилось из-за тех же ваших с Бертоном дел, из-за которых Корбелл Пиккет приперся ко мне домой?
– Да, мам, вроде так.
– Так что у вас за дела такие?
– Я даже не знаю толком. Бертон взялся левачить на людей, про которых думал, что они в Колумбии. Оказалось – в Лондоне. Вроде как. У них куча денег. Для инвестиций. Одно, другое… в общем, они открыли тут филиал и пригласили нас с Бертоном им руководить, по крайней мере изображать руководство. – Она глянула на мать. – Понимаю, звучит бестолково.
– А что в мире толково? – спросила мать, натягивая одеяло под подбородок. – Смерть, налоги, война? Или что деньги есть только у таких, как Пиккет, которые за доллар любого с говном съедят, а приличные люди должны вертеться ужом, чтобы хоть немножко заработать? Что бы вы с Бертоном ни затеяли, вам этого не изменить. Будет то же самое. Я здесь всю жизнь живу. И ты тоже. Твой отец родился на пересечении Портер-роуд с главной улицей, когда там еще была больница. Я никуда не поеду. А особенно в такое место, про которое Леон говорит, что мне там понравится.
– Так посоветовал один наш сотрудник. Он из Англии.
– Мне насрать с высокой колокольни, откуда он взялся.
– Вспомни, как ты отучала меня от таких слов.
– Тебя не пытались отправить в Северную Виргинию. И меня не отправят.
– Ты никуда не поедешь. Останешься здесь. Я, как услышала про Виргинию, поняла, что это не вариант.
Мама, крепко сжимая край покрывала, глянула на нее пристально:
– Вы с Бертоном ведь не обрушите экономику?
– Кто так говорит?
– Литония. Умная девушка. Узнала из такой штуки, какие сейчас носят в глазу.
– Литония говорит, что мы обрушим экономику?
– Не вы. Просто что может рухнуть. По крайней мере, что на биржах паника, будто все этого ждут.