– Надеюсь, что нет. – Флинн встала и поцеловала мать. – Мне надо позвонить. Сказать, что ты не едешь. Пусть пришлют сюда ребят. Друзей Бертона.
– Которые в войнушку играют?
– Они почти все служили.
– Вот я и говорю, могли бы уже наиграться.
Флинн вышла и нашла Дженис в гостиной. Та, в клетчатых пижамных штанах и черной магпуловской футболке, с четырьмя короткими косичками на голове, держала оббитую по краям глиняную миску с только что сорванными стручками.
– Элла никуда не поедет, – сказала Флинн. – Надо просто обеспечить ей безопасность здесь.
– Я так и думала, – ответила Дженис. – Поэтому и не стала на нее давить.
– Где Недертон?
– Чувак в «Перекати-Полли»?
– Здесь, – пискнул он, выкатываясь из кухни.
– Если понадоблюсь, я в кухне, – сказала Дженис, обходя его.
– Ты поговорила с мамой? – спросил Недертон.
– Она категорически не хочет ехать. Придется мне звонить, договариваться с Грифом, Бертоном и Томми. Пусть обеспечат ей полную безопасность.
«Полли» продолжал катиться через всю комнату. У камина он остановился и запрокинул планшет.
– Этот поднос. – Из-за плохих динамиков голос с такого расстояния звучал совсем слабо.
– Какой?
– На каминной полке. Как он к вам попал?
– Из Клэнтона. Мама возила нас на юбилей, когда мы были детьми.
– Лоубир нашла недавно такой же в Лондоне. Ее модули зафиксировали его, когда я был здесь. Ее приятельница провела поиск. Она торгует американскими древностями. Она и сама американка. Кловис Фиринг.
– Кловис?
– Фиринг, – сказал он.
– Не Реберн? – Флинн по-прежнему ничего не понимала. – Сколько ей лет?
– Думаю, не больше, чем Лоубир, но она старательно подчеркивает свой возраст. А. Глянул. Реберн. Девичья фамилия миссис Фиринг.
– Она старуха? В Лондоне?
– Они были знакомы в молодости. Лоубир сказала, что заехала к ней освежить память. Миссис Фиринг между делом упомянула, что Лоубир была английским шпионом, и Лоубир ответила, что и Фиринг в таком случае тоже.
– Но тогда она была Реберн, – сказала Флинн. – То есть сейчас.
Она смотрела на белый поднос, но видела не его, а руки Лоубир, удерживающие шляпку на ветру от коптера посреди Чипсайда, и руки Грифа, раскладывающие еду из «Суши-лавки».
– Черт, – сказала она, затем повторила это еще раз, тише.