– Жуть, – с чувством произнес Недертон.
– Самая пристойная из комнат, – ответил Лев. – Спальни чудовищны сверх всякого вероятия. Я переслал Лоубир твой разговор с сестрой полтера.
– Зачем?
– Для скорости. Ей надо кое-что сопоставить на месте. Как она была вообще?
– Ты о чем?
– Встань, – приказал Лев.
С пухлого синего кресла поднялась женщина, которую Недертон сперва не заметил. Кареглазая шатенка в светлой блузке и темной юбке того простого покроя, что не меняется со временем. Девушка с выражением легкого интереса глянула на Льва, потом на Недертона, потом снова на Льва.
– Она говорит, что нашла еще две, более схожие внешне, но эта ей приглянулась больше, – сказал Лев.
Недертон вытаращился на девушку:
– Перифераль?
– Десять лет. Один владелец. Индивидуальный заказ. Распродажа наследства. Из Парижа.
– Кто ею управляет?
– Никто. Базовый ИИ. Похожа на сестру полтера?
– Не особенно. А это важно?
– Лоубир считает, будет важно, когда она первый раз глянет на себя в зеркало. – Лев шагнул ближе к периферали, и та подняла на него глаза. – Мы хотим минимизировать шок, ускорить акклиматизацию.
Женщина с лазерной гравировкой скул внесла на подносе два высоких стакана джин-тоника; от кубиков льда поднимались мелкие пузырьки. Лев по-прежнему смотрел на перифераль.
Недертон взял один стакан, осушил залпом, быстро поставил на поднос, взял другой стакан и повернулся спиной к женщине.
– Нам придется купить в срезе специализированные принтеры, – сказал Лев. – Их обычные не справятся.
– Зачем?
– Мы отправляем туда файлы для автономной работы.
– Флинн? Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Ну как, эта подойдет?
– Да, наверное, – ответил Недертон.
– Тогда она отправится с нами. Фирма пришлет вспомогательное оборудование.
– Что еще за оборудование?
– У нее нет пищеварительного тракта. Она не ест и не испражняется. Через каждые двенадцать часов ей надо вводить питательный раствор. И Доминике она точно не понравится, так что пусть будет у тебя, в дедушкиной яхте.
– Вводить раствор?
– Тлен справится. Она любит устаревшие технологии.
Недертон глотнул джина. Лед и тоник были совершенно лишние.
Перифераль глядела на него.
Недертон, чувак из «Милагрос Сольветры», стоял как будто в чьем-то горле, розовом и лоснящемся.
Из кухни, откуда Флинн вышла на крыльцо, чтобы поговорить по телефону, доносилось звяканье посуды.
Ночью Флинн долго ворочалась, ругала себя, что выпила в машине эспрессо, потом все-таки уснула.
Томми высадил их с Бертоном у ворот, и они молча пошли к дому. Не хотелось упоминать Коннера, пока Томми не отъедет.