Когда Тлен направила перифераль к нему, Недертон осознал, что устройство стало совершенно другим: Флинн полностью изменила язык его тела. Лицо было не ее и в то же время ее.
Он поймал себя на том, что пятится по узкому – чуть шире его плеч – коридору. Из какого-чувства, отчасти похожего на страх, он не мог повернуться к периферали спиной.
Тлен раньше объяснила ему, что периферали под управлением ИИ выглядят людьми, поскольку их лица запрограммированы постоянно менять микровыражения и не остаются неподвижными. Без этого, сказала она, рядом с ними было бы очень тягостно находиться. Теперь, когда Флинн придавала периферали свои микровыражения, та преобразилась.
– Все в порядке, – услышал Недертон собственный голос, не понимая, говорит он себе или ей. Событие было куда страннее, чем он ожидал. Словное некое немыслимое рождение или пришествие.
Недертон, пятясь, вступил в каюту, и его обдало запахом цветов. Оссиан по просьбе Тлен убрал мониторы Зубова-деда и чемоданчики тоже (она считала, что они нарушают гармонию пространства), так что ваза стояла теперь на конце стола перед двумя креслами, которые Тлен выдвинула из пола. Они немного напоминали кресла в машине Лоубир, только были глаже, без потертостей.
– Это в твою честь, – сказала Тлен, указывая на цветы. – Мы не можем предложить тебе еду или выпивку.
– Я страшно хочу жрать, – ответила Флинн. Интонации были ее, голос – чужой. Глянула на Тлен. – Или не хочу? Я…
– Автономное просачивание, – сказала Тлен. – Это голод твоего тела. Перифераль его не испытывает. Она не ест, у нее нет пищеварительного тракта. А запах цветов ты чувствуешь?
Флинн кивнула.
– Краски более нормальные?
Флинн задумалась, два раза медленно, глубоко вдохнула, потом ответила:
– Раньше они резали глаза, теперь нет. Я вспотела.
– Ты вызвала в ней прилив адреналина. Следующие переходы будут не такими тяжелыми. Мы никак не могли облегчить тебе первый, только посоветовать, чтобы ты лежала с закрытыми глазами, на пустой желудок.
Флинн медленно повернулась, оглядывая комнату:
– Такая же аляповатая, только мне казалось, она больше. А где вестибюль?
– В другом месте. Хочешь сесть?
Флинн, не обращая внимания на последние слова Тлен, подошла к окну. Они с Недертоном поспорили, оставлять ли шторы открытыми. В конце концов Тлен отправила Оссиана в свой рабочий угол, а шторы опускать не стала. Поскольку в гараже никто не двигался, арки фосфоресцировали совсем слабо. Флинн легонько нагнулась и выглянула в окно. Ближайшая арка это почувствовала, запульсировала слабым зеленоватым светом. Наверное, Флинн увидела машины Зубова-отца, потому что спросила: