Как бы не так! Переписываясь с лучшими умами Европы того времени, Екатерина откровенно не желала замечать, что ее сын и наследник мог бы стать для нее достойным собеседником и преемником ее идей. Она обращалась с сыном как с дальним докучливым родственником, и постепенно робкое обожание, которое Павел все-таки питал к матери, сменилось холодной озлобленностью и абсолютным равнодушием. Масла в огонь подлила и первая женитьба цесаревича.
В отличие от своего отца, «брачные кондиции» Павел обрел довольно рано. Екатерина начала поиски невесты в европейских дворах. Ее выбор пал на трех сестер – принцесс Гессен-Дармштадтских. Павлу предстояло выбрать из трех красавиц одну. Разумеется, наследнику российской короны не пристало разъезжать по городам и весям, не царское это дело. Посему за невестами был послан ближайший друг цесаревича, граф Андрей Разумовский, которому Павел слепо доверял.
«Дружба ваша, – писал он в Ревель, где Андрей командовал кораблем, – произвела во мне чудо: я начинаю отрешаться от моей прежней подозрительности… Как мне было тяжело, дорогой друг, быть лишенным вас в течение всего этого времени».
Между тем графу Андрею не то что невесту – кошку доверить было бы неблагоразумно. Из трех принцесс-невест его внимание немедленно привлекла Вильгельмина, к тому же он знал, что именно ее Екатерина прочила в невестки. Они стали любовниками прямо на корабле, едва ли не в открытую.
Но ни у кого не хватило смелости доложить об этом прискорбном факте Екатерине. Павел же, ослепленный доверием к своему другу и опьяненный мыслью о том, что делает выбор свободно и сознательно, официально предложил руку и сердце немецкой принцессе, а затем подозвал к себе Разумовского и с пафосом произнес:
– Прошу, граф, по-прежнему быть настойчивым в исправлении моего характера и полюбите не только меня, но и ее…
Вильгельмина была крещена под именем «благоверной Натальи Алексеевны», но ничем это знаменитое в России имя не украсила. Единственной ее страстью, если не считать красавца Разумовского, были всевозможные развлечения, деньги она транжирила с невероятной скоростью. Ко всему прочему великая княгиня оказалась нездорова: вследствие несчастного случая, происшедшего с ней в детстве, у нее были деформированы позвоночник и кости таза.
Через три года после свадьбы великая княгиня скончалась в родах, причем ребенок погиб еще во чреве, так и не появившись на свет. Но за эти три года она сумела основательно настроить супруга против его матери. Вплоть до того, что составился небольшой заговор – сценарий очередного дворцового переворота. Но Екатерина настолько глубоко презирала и сына, и невестку, что даже не сочла нужным кого-то наказывать, хотя список заговорщиков видела своими глазами.