Стараясь не выдать свои измышления, Фантом осмотрелся, сделал вид, что интересуется исключительно содержимым полок. Разговор Аккали с ростовщиком слушал в пол уха. Девчонка в торговле смыслит больше него, а он тем временем позаботиться о том, чтобы их не прирезали на обратном пути.
Первого Фантом в щели между стеллажами, заваленными книгами. Даже и не человека, а только его тень. Мысленно пометил "засаду" и двинулся дальше, в скором времени найдя второго. Этот засел почти в открытую, за сундуком, до верху заполненном шкурами. Фантом сделал еще круг. Больше никого. Всего-то трое? Видимо к ростовщику крепко везло.
Фантом остановился около полки с мечами. В затылке заковыряло странное чувство близости к клинкам, пальцы непроизвольно сошлись, сжимая несуществующую рукоять. Глядя на мечи разного размера и формы, Фантом точно знал, как владеть каждым из них, каким бить, а каким - колоть. Внутренним взором видел, как защищаться и как атаковать, как хитрить, чтобы нанести смертельный удар. Образы, которые он не мог поймать и понять, мелькали перед внутренним взором, словно сгустки тумана, по прихоти невидимого арканиста принявшие нужные очертания.
-- Я возьму это, - краем уха услышал Фантом и обернулся.
Аккали держала в руках платье темно-зеленого цвета, приложив его к себе. Фантом не смыслил в женских премудростях, но четко видел, что наряд ей велик. Однако платье в самом деле приличествовало бы знатной даме.
-- И еще плащ, - Аккали указала на черную с серебром накидку, с серебряной же застежкой в виде ласточки.
-- Славный выбор, красавица, ох и славный, - потирая ладони, приговаривал ростовщик.
Фантом поймал его недобрый взгляд. Толстяку не нравилось, что он задержался около мечей.
-- Клинки не продаются, - сказал он, тряс мешковатым подбородком.
-- Отчего же? - Фантом потянулся к одному з особенно приглянувшихся, выудил из темного прилавка длинный меч. Перебросил его из руки в руку, сделал финт, играя сталью, словно жонглер. В груди поднялась сладкая волна несуществующих воспоминаний.
-- Потому что не продаются, - стоял на своем ростовщик. Он старался придать голосу значительности, а вместо этого получился сдавленный петушиный крик. - Красавица, прикажи своему быку убрать лапы с моего добра, пока я не стал скверно о вас думать.
Аккали непонимающе уставилась на Фантома, в ее золотом взгляде читался вопрос.
Фантом оставил меч при себе. В груди клокотала жажда поединка, в сравнении с которой жажда крови казалась незначительной, пустяковой прихотью.