— Еще не знаю, а пищевого припаса приказано брать на целый месяц.
— А хоть примерно — куда пойдут?
— Будто бы на Низ.
Максим Кривонос долго пожимал плечами: татары как ушли с Ингульца еще весной, так больше и не появлялись. Возле Кучугуров только выпасали табуны лошадей. Может, за лошадьми? Но это под стать разве что диким ватагам. Напасть на Сечь? Так это далеко, и в Сечи, кроме Черкасского полка реестровых, которые присматривают за сечевиками, почти нет запорожцев. Все-таки надо будет на всякий случай предостеречь братов, а то этим магнатам что угодно на ум взбрести может. Им только бы возвеличиться друг перед другом. Однако князь Вишневецкий хоть и спесив без меры, но не лишен ума, и если надумал поход, была тому какая-нибудь причина. И вдруг Кривонос даже по лбу себя хлопнул: «Ну, конечно же, так оно и есть! Помимо всех выдумок про Низ, Иеремия хочет показать по селам свою силу и этим утихомирить край. И, верно, тут же прикажет отобрать у крестьян последнее оружие». Вспомнив про оружие, Кривонос быстро спросил у Стася:
— А сколько князь оставляет войска дома?
Стась и этого не знал. Его рота останется в Лубнах, это было ему известно. Юноша был недоволен: ему не терпелось повидать свет, украинские степи, о которых в Польше рассказывали прямо сказки. А в Лубнах сиди за валами, как в тюрьме. Другого мнения был Кривонос.
— Это хорошо, очень хорошо, что ты, Стась, остаешься дома.
— Почему хорошо? — обиженно спросил Стась.
— Понадобишься! Завтра, как солнце зайдет, приходи к трем дубам. Мне нужно знать, куда двинется князь, сколько людей оставит в казарме, кто и когда будет стоять на часах у ворот и у склада. Понял, хлопче?
— Понял, пане атаман, но...
— Что, страшно?
— Как доведаются...
— Повесят, Стась, и только!.. Может, и еще найдутся честные люди, поговори... осторожно... Я тебе в прошлый раз обещал...
— Нет, прошу пана, не надо, — поспешно отвечал Стась и даже предостерегающе протянул вперед руку.
Максим Кривонос взял его за руку, долго смотрел в прозрачные глаза, потом притянул к себе и прижал к груди.
— Иди! Народ скажет спасибо матери, родившей такого сына.
Стась глубоко вздохнул.
— Мать давно померла... Такой же управитель у нас был, как и в Лукомле.
Мартын на току уже стучал вместе с хлопцами цепом. Он за все время не обронил ни слова. Молотильщики равномерно опускали цепы и искоса поглядывали на него. Увидев Максима Кривоноса, они остановились.
— А четвертый найдется? — крикнул Кривонос.
Четвертого цепа не нашлось, тогда он подошел к Саливону и сказал:
— А ну, передохни малость и послушай, как мы тут будем наигрывать.