– Он не разрешил нам убирать это отсюда, мэм, – сказала она.
Оливия отдернула руку.
– Да? Что ж, тогда не буду их трогать.
– Я пыталась их убрать. – Дорис явно гордилась и дивилась собственным усилиям. – Я понесла их в сундук, куда он складывал все остальные бумаги. – Она кивнула на сундук, стоящий у изножья кровати. – Но он велел мне оставить их на месте и никогда не прикасаться к ним.
Чувствуя, что сердце забилось быстрее, Оливия осмотрела сундук. Он был заперт на висячий замок, казавшийся намного прочнее того, что запирал ящик стола в кабинете.
– Понятно, – кивнула она. – Что ж, мы должны уважать его желания.
Ночью она не спала до трех часов. Чтобы заглянуть в сундук, понадобится взломать замок, а для этого, в свою очередь, ей придется несколько минут пробыть в одиночестве в его спальне. После этого она должна будет сразу покинуть дом, так как скрыть следы этого преступления не удастся.
На четвертый день Оливия проснулась, совершенно изнервничавшись, так как она решила действовать. Марвик ушел в свой кабинет в четверть одиннадцатого. Она трижды прошла мимо двери, но та оставалась закрытой, и Оливия осмелела. Или окончательно впала в отчаяние. Или и то, и другое. Она быстро поднялась по главной лестнице в верхний холл.
В коридоре она помедлила еще одно последнее мгновение, понимая, как неистово бьется ее сердце, как плохо она подготовлена ко всем этим интригам, и как ей не хочется предавать герцога.
Оливия прикоснулась к губам, вспоминая, как он смотрел на нее, прежде чем поцеловать. «Вы заслужили себе доброе имя, – сказал он ей. – У вас есть причина гордиться собой».
Сжав руку в кулак, Оливия заставила себя думать о маленьком коттедже. Вьющийся плющ на стенах, горящая в окне лампа. Место, где можно осесть. Чувство укорененности, весенний сад. Безопасность.
Даже если она будет честна с Марвиком, он никогда не предложит ей этого. Более того, все, что он уже предлагал ей, вело к гибели.
Она распахнула дверь в гостиную герцога.
– Миссис Джонсон? – Герцог сидел у окна в потоке дневного света, сосредоточив внимание на шахматной доске с расставленными на ней фигурами. – Вы что-то хотели?
Оливия схватилась рукой за дверной косяк, чтобы удержать равновесие. В ее горле забурлил истерический смех: «Я хочу, чтобы ты оставался внизу до тех пор, пока я тебя не обворую».
– Я стучала, – сказала она. – Вы не ответили, и я подумала… – Откашлявшись, она выпрямилась. – Я пришла сказать, что вы правы: мне следует подыскать новое место. Но я останусь, пока вы не найдете мне замену. – На это потребуется некоторое время, а ей ведь только этого и надо – теперь, когда она обрела смелость.