Его ладонь зажала ей рот.
– Ш-ш-ш… Давайте не будем говорить о ней, ладно? Она все настроение испортит.
Свободная рука Марвика обхватила ее талию, и Оливия замерла, а затем заставила себя встретиться с ним глазами, сама не испытывая желания вспоминать. Вспоминать его жену и то, что между ними было.
Лицо Марвика превратилось в маску сосредоточенности. Он прикасался к Оливии, как будто она была не человеком, а куклой – безмолвной, глупой, созданной исключительно для его развлечения. Он следил глазами за своей рукой, порхающей по ее телу, едва прикасаясь к груди, обводя очертания талии, изгиба бедер… Затем его рука соскользнула… – Оливия судорожно вздохнула – на одну ягодицу, обхватила ее, а потом сжала – медленно, намеренно.
Это было ужасно. И совсем не походило на то, что он делал в библиотеке, потому что там его прикосновения хоть и не были легкими, но не были и грубыми, и, в конце концов, ей хотелось ощущать их. Вопреки всему здравому смыслу, ей хотелось.
– Прекратите! – шепнула она. – Я не хочу этого.
– Но какое же у тебя чудесное тело, – пробормотал он. – И я еще не все с ним сделал. – Подняв голову, он посмотрел Оливии в глаза и медленно улыбнулся. – Вы даже не представляете, как я рад тому, что вы – лгунья.
У нее был только один выход. Мысль о нем пришла Оливии в голову только сейчас, когда она увидела пистолет, все еще лежавший на ковре.
Ее преступления уже перемешались, так что нет причин не увеличивать их список. Да и черт с ним! После того, что она сделала для герцога, а он даже не захотел выслушать ее – он не заслуживает ничего хорошего.
Рука герцога поднялась вверх по ее телу. Он наклонился к ней…
Теперь! Вывернувшись из его объятий, Оливия бросилась в другой конец комнаты. Он схватил ее за юбку, она упала на колени, он поволок ее к себе, но ее рука уже успела ухватиться за пистолет. Оливия перекатилась на спину, и герцог, увидев, что она держит в руке, выпустил ее. Подняв руки вверх, он отступил назад.
Оливия села, тяжело дыша, а затем неловко поднялась.
– Так вы меня, выходит, застрелите?
Ни один человек на свете не задал бы этот вопрос с таким ленивым любопытством. Она смотрела прямо на герцога, пытаясь унять тяжелое дыхание, заставить свои мозги работать. Неужели ему все равно, выживет он или умрет?
– Мне бы следовало застрелить вас, – с горечью проговорила Оливия. – Вы – глупец. Возможно, вы правы – все истории о вас вымышлены. Потому что какой из вас политик, если вы не умеете слушать?
– Я бы предпочел послушать… – проворчал он.
– Бросьте мне ключ! – Ей тоже надоело слушать его. – Сделайте это!