Оливия плохо помнила свой единственный приезд в Шепвич, длившийся не больше одного-двух часов. Ей запомнился дом – определенно большой и пустой. Пожилая женщина, пытавшаяся усадить Оливию себе на колени. Правда, мама тут же забрала ее. И еще она помнила спор – очень сердитый, потому что мама плакала.
В памяти не сохранились какие-то подробности, которые помогли бы Оливии отыскать дом, где провела детство ее мать. Но сам по себе Шепвич по размеру был еще меньше, чем Алленз-Энд, – не больше дюжины домишек, разбросанных на повороте песчаной дороги, и владелец главного магазина, который с любопытством поздоровался с нею и сразу ответил:
– Семейство Холлидей? А-а, вам нужен белый дом! Это в полумиле отсюда по улице, позади него еще старый каменный сарай стоит. Вы его не пропустите. Вы – их родственница, да? У вас глаза, как у Холлидеев, и… – Он указал рукой на свой нос.
– Да, – сказала Оливия, – родственница. – С этими словами она предпочла быстро ретироваться к карете, где ее ждал Марвик. Она сразу подумала, что в его величавом присутствии торговец едва ли разговорится.
Оливия дала распоряжения кучеру – этот молодой человек легко соглашался ехать, куда надо, и был не против того, чтобы целый день колесить по деревням. Угрюмый Аластер, ссутулившись, сидел в карете. Очевидно, соитие оказало на них разное действие: сильно оживило Оливию, а у Марвика, как всегда, был такой вид, словно его ударили по голове.
– Что вы думаете о моем носе? – спросила она.
Встряхнувшись, Аластер нахмурился и взглянул на него.
– О вашем носе в отдельности я как-то еще не думал.
– Именно так, – с удовлетворением заявила Оливия. У нее был достаточно прямой нос – возможно, чуть великоватый для истинной красоты. Но она считала, что в остальном он ничем не примечателен. – Но торговец в магазине заявил, что он выдает во мне родственницу Холлидеев.
Оливия и не думала, что ее слова станут для герцога каким-то открытием, но они явно заинтересовали его. Наклонившись вперед, он стал рассматривать ее нос так пристально, что через мгновение она занервничала и подняла руку, чтобы скрыть от него свой нос.
– Нос как нос, – промолвила она. – И не говорите мне, что это не так.
Уголок его рта изогнулся.
– Да я бы и не посмел, – проговорил Аластер. – Очень красивый носик, я бы сказал.
Уронив руку, Оливия внимательно посмотрела на него.
– Ну и комплимент! Я передумала: мой нос должен стать восьмым чудом света!
Снова помрачнев, герцог отодвинулся в угол кареты.
– Я и раньше говорил вам комплименты.
– Да? – Оливия пожала плечами. – Очень хорошо.