– Что ж… – Элизабет выпрямилась – похоже, слова Оливии произвели на нее впечатление. – Я и не догадывалась, что скандалы в твоем вкусе, дорогая. – Она усмехнулась. – Но я помнила, как хорошо ты выглядишь, когда тебя приводят в порядок. – Взмахом руки она подняла Оливию и повернула ее за плечи к зеркалу. Они вместе смотрели на ее отражение.
Оливия едва узнавала себя – сияющую, светящуюся. Блестящая кремовая парча придавала розовый оттенок ее бледной коже, подчеркивала цвет огненных волос.
И теперь Оливия знала, что такое чувствовать себя красивой. Примерно так же она чувствовала себя, когда на нее смотрел Аластер. Она наконец увидела в зеркале то, что отражалось в его глазах.
– Пойдем? – тихо спросила Оливия. Внезапно она поняла, что не может больше ждать.
Рука об руку они с Элизабет спустились по парадной лестнице. Слуги выстроились в ряд, чтобы поглазеть на нее, и она почти не позволяла себе смотреть на их лица, опасаясь того, что что-то может испортить это мгновение. Им было неловко, неудобно снова принимать ее, но уже не как одну из них, а как будущую хозяйку.
Однако Оливия успокоила себя, потому что Элизабет права: в ближайшие дни, пока скандал не затихнет, ей понадобится вся ее смелость. Но у Оливии не было в ней недостатка. Влиятельный человек убедил ее в этом. И вот теперь настало время для практики.
Но, подняв глаза, Оливия увидела только улыбки и приветливые кивки – лишь Викерз нахмурился и опустил голову, когда она встретилась с ним глазами. Посмотрев мимо него, Оливия увидела сияющую кухарку, которая держала в руках корзину и чуть наклонила ее набок, чтобы показать…
Удивившись, Оливия остановилась. Почему это кухарка показывает ей кучу грязи?
Кухарка приподняла одну бровь.
– Трюфели, – выразительно произнесла она. – Для вашего свадебного завтрака, мэм.
И вдруг Оливия вспомнила похожую корзину с грязью, которую она видела когда-то в кухне. Она приняла эту грязь за часть отбросов, которые не вынесли из неприбранной кухни.
– Что это? – прошептала Элизабет. – Ты чем-то озабочена? Так, может, все-таки Ватерлоо?
Оливия ощутила приступ раздражения – весьма подходящий для невестки. А потом она рассмеялась.
– Я не изменю его светлости, – сказала она.
– Черт! Очень хорошо, буду держать язык за зубами.
Они продолжили свой путь, и больше уже ничто не отвлекало их. Наконец они оказались в гостиной комнате, где их уже ждали Аластер и стоявший рядом с ним Майкл.
Было время, когда Аластер не выходил из тьмы. Но сейчас льющийся в окна свет окрасил его фигуру в золото. Вслед за его сапфировым взглядом Оливия опустила глаза на ковер, руки Аластера накрыли ее руки – крепко, уверенно; эти руки будут принадлежать ей до конца ее дней.