И во всю кровь горячую, и во все ее кости, и во все составы,
В 70 составов, полусоставов и подсоставов.
И во все ее жилы,
В 70 жил, полужил и поджилков,
Чтобы она тосковала, горевала, плакала бы и рыдала,
По всяк день, по всяк час, по всякое время,
Нигде б пробыть не могла, как рыба без воды.
Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко,
Из дверей в двери, из ворот в ворота,
На все пути и дороги и перепутья,
С трепетом, тужением, с плачем и рыданием,
Зело спешно шла бы и бежала,
И пробыть без (такого-то) ни единой минуты не могла.
Думала бы о (таком-то) не задумала, спала б не заспала,
Ела бы не заела, пила б не запила, и не боялась бы ничего,
Чтоб он ей казался милее свету белого,
Милее солнца пресветлого, милее луны прекрасной,
Милее всех и даже милее сну своего, по всякое время,
На молоду, под поля, на перекрое, и на исходе месяца.
Сие слово есть утверждение и укрепление,
Им же утверждается, и укрепляется и замыкается.
Аще ли кто от человек, кроме меня,
Покусится отмыкать страх сей,
То буди яко червь в свище ореховом.
И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою
Дело сие не отмыкается.