Жар прилил к ее щекам.
– Ну да. Но не часто. – Она покусала губы. – Мне жаль.
Темные глаза изучали ее лицо, брови насупились.
– О чем же ты сожалеешь на этот раз?
– Потому что… не отвечаю всем требованиям.
Все ее сокровенное обнажено – словно на позор, как никогда. Но он и не смотрел на ее интимные уголки, пристальный взгляд был нацелен на ее глаза.
– Какой черт тебе внушил это?
– Джейсон… Бывший приятель. Он сказал…
– Он просто кретин. И от меня ты так легко не отделаешься.
– Правда?
– Правда. – Уголок его рта скривился, он коснулся ее щеки. – Мы не будем спешить. – Он посмотрел так нежно, она никогда и не подозревала, что Джетт способен на такое, и подтянул ее голову, пока их губы не соприкоснулись легко и волшебно. Словно крылья бабочки.
Редкое, восхитительное мгновение, почувствовать себя сияющей бабочкой, радостно выпорхнувшей из кокона. Бесценный сувенир. Его поцелуй, словно впервые между ними такая интимность. Его губы на удивление нежны и сладки, пальцы легко перебирают ее волосы, кончики прядей касаются его плеч. Они теперь словно в шалаше, и, когда она приподнимает губы и открывает глаза, ей видно только его лицо, само совершенство.
– Все хорошо? – прошептал он.
Она вцепилась в его шею, пока он уверенно нес ее через террасу гостиной в роскошную спальню.
Оливия успела увидеть огромное ложе, ворох подушечек и раскиданную одежду, но он пустил ее на прохладный хлопок стеганого одеяла и последовал за ней.
Холодно-белый свет уличных фонарей проникал сквозь жалюзи и расчерчивал ложе серебристыми полосками. Он свободно раскинулся на постели и притянул ее на себя. Медленно и чувственно. Так, чтобы она ощутила каждой клеточкой его твердость, пыл и мужественность.
Он сосредоточенно принялся подбираться к ее вратам, возбуждая медленными ласками, пока она на вытянутых руках нависала над ним, и ее груди щекотали его грудь. Сладострастная пытка для неопытного игрока, однако он не возражал, если такой соблазн продлится целую… вечность.
– Мы не будем ничего делать, пока ты не будешь готова.
– Я готова с самого Рождественского сочельника.
Оливия зачарованно размышляла, каким же образом так устроено, что мужская плоть совершенно иная и одновременно настолько совместимая с ее плотью. Красота. А он мудро сменил гнев на милость и решил действовать не спеша, к ее удовольствию. Пока они вместе. Конечно, она просто счастлива.
– Оливия!
Она уже заметила, что он называет ее полным именем только тогда, когда дело доходит до серьезного. Взглянула со своей высоты в его глаза – там просвечивало нечто нежное и уязвимое из-под слоя мрачного и примитивного. Она и моргнуть не успела – видение улетело.