– Изумительно, – пробормотала она.
– Не могу с вами не согласиться.
Она оглянулась. Нет, он не смотрел на узорчатое кружево огоньков гавани, наблюдал за ней и видел всю ее эквилибристику насквозь. Она ловко сбила его прицел.
– Вы записались погоняться под парусом?
Что вы, я не из тех.
– То есть вы не мореход?
Он пожал плечами, не вынимая рук из карманов брюк.
– Если вам так интересно, я здесь ради халявного ужина.
Она прыснула от смеха:
– Значит, вы, как водится, спустились сегодня на эту танцплощадку за порцией вечерней рыбки?
Он мотнул головой и улыбнулся:
– Я не таскаю устриц из чужих тарелок. И не танцую. Раз уж вы не пригласили меня.
– А я и не видела вас.
Мужчины никогда не заигрывали с ней просто так, из-за красивых глаз, но этот не придерживался шаблона, что сильно смущало.
– Давненько не бывал здесь, – признался он наконец. – Эти забойные «макарены» – не по мне. Да и вообще я не праздную Рождество.
Он подошел к перилам и уставился на залив.
– Вот как? Значит, вам побоку омелы, игры, коктейли, подарки от Санты или у вас другие гены и другая вера?
– В двух словах, рождественская коммерция. – Он повернулся к ней, в его глазах не было прежней искры. – Кому нужна омела? Если желаете целоваться с кем-то, просто подходите и целуете, разве не так? – Он, казалось, чуть качнулся к ней. – Зачем ждать Рождества?
Действительно, зачем? Ясно, он подбивает к ней клинья.
– Важно учитывать желание и того, кого целуешь. – Нет, ей не хочется целоваться. Она желала, чтобы это было именно так, но ей хотелось, ужасно. – Но вся эта праздничная суета под омелой так забавна. И явно безопаснее, нежели прятки в сумраке укромных уголков.
– Всегда? – Каким-то образом, словно подслушав ее желание, он оказался совсем рядом. Оливия на расстоянии чувствовала жар его тела, будто излучение ядерного реактора. Его глаза с мрачным упорством прожигали ее.
– Ну, убедите меня, что рождественская суета – не пустое искушение, – прошептал он, дотрагиваясь пальцами до кончиков ее волос.
Похоже, она рискует опалить себе перышки. Придется сражаться.
– С какого края желаете вкусить?
– Доверьтесь мне, я никому не сболтну, – подольстился он, стараясь обойти ее бастионы.
– Довериться вам? И где же мои хрустальные подпятники, к слову?
– Как в сейфе. – Он глянул вниз, затем ей в лицо. – Но вы больше нравитесь мне босой. Вы с кем-то спите?
Вопрос вопреки всякой логики, тем не менее он задал его так обыденно, словно спрашивал, пьет ли она кофе с сахаром. Внутри у нее нарастало странное тянущее ощущение, словно она взялась за непосильный буксирный трос, щеки запылали.