– Джо, Тесса. Доброе утро. – Она поднялась с места, чтобы приветствовать элегантную пару. – Я не перепутала время?
– Нет. – Румяное лицо Джо просияло улыбкой. – Мы с Тессой решили, что наверняка застанем вас на борту, пока все не разъехались. У нас кое-что для вас приготовлено. – Он вытащил листок бумаги из внутреннего кармана флотского кителя. – Мы с доверием относимся к фонду «Розовая снежинка» и к вашему подвижничеству. В Рождественский сочельник вы меня просто потрясли своим энтузиазмом. Тесс может подтвердить, я ей полночи спать не давал, только об этом и говорили. Люблю добро, как соль.
Оливия улыбнулась:
– Я тоже. Мне жаль, Тесса, что из-за меня вам не пришлось выспаться.
– Ничего страшного. – Тесса улыбнулась в ответ, ее аккуратно уложенные светлые волосы отливали золотом в свете косых лучей утреннего солнца, заглянувшего в окна.
Джо нежно переглянулся со своей моложавой супругой.
– Мы с ней обсудили этот вопрос, – продолжал он. – Нам понравился философский смысл названия. Отдельные частицы, объединяясь, обретают новое качество в своем единстве. И мы желали бы присоединиться к вашему проекту. Мы питаем надежду увидеть возведенную обитель не в ближайшие полвека, а в ближайшие полгода, поэтому вносим лепту на хорошее начало. – Он вручил Оливии чек, выписанный на имя фонда «Розовая снежинка».
Последовали бурные аплодисменты. Бри обняла ее и заглянула через плечо:
– Ого.
– О боже. – Оливия уставилась в шестизначную сумму, словно не веря своим глазам, проникаясь восторгом и благодарностью. – Не знаю, как и благодарить вас. – Она помолчала и внезапно нашла наилучший выход из обязывающего положения. – О, я знаю. Мы назовем этот приют в честь Макферсонов.
* * *
Пот струился по его спине, ел глаза. Джетт сдернул с себя футболку, набросил на низкий куст и снова воткнул штык лопаты в загрубелую землю. И еще раз. Вот так. Он не желает пороть горячку, предпочитает сбросить груз со своих плеч, отвлечься тяжелой физической работой.
– Джетт!
Он поднял глаза, слегка окосевшие от зноя. Похоже, его окликнули несколько раз. Оливия. И, судя по выражению лица, стоит здесь, наблюдая за ним, достаточно долго. Абрикосово-огуречная композиция приветственно чмокнула его ноздри, когда она протянула ему стакан.
– Вот, попей.
– Спасибо. – Он единым духом осушил стакан в несколько жадных глотков.
– Ты давно откинулся, чтобы так рвать пуп?
Он снова взялся за лопату.
– Достаточно, чтобы понять: ты закрутилась так, что рискуешь нарваться.
Она, сама безмятежность, спокойно отобрала у него лопату и бросила на землю.