Его дверь со скрипом приоткрылась, и он нахмурился, готовый стереть в порошок любого, кто осмелится войти. Проклятый издательский бизнес! В любое время дня и ночи на работе можно встретить сотрудников, которым во что бы то ни стало нужно уложиться в заданные сроки.
– Я занят! – рявкнул он, со стуком ставя стакан на стол, когда дверь открылась во всю ширину. – Я сказал…
– Я слышала, что ты сказал. – В дверном проеме стояла Лиза, на нее откуда-то снаружи падал свет. Вид у нее был измученный. – Но я никуда не уйду.
– Я сейчас не в лучшем настроении. – Он провел рукой по лицу.
Словно не слыша, она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
Он невольно залюбовался ее длинными ногами в простых серых легинсах, вспыхнувшее не вовремя желание смешалось в нем с гневом.
Она села рядом с ним на кожаный диван, а он бы предпочел, чтобы она села к нему на колени.
Пальцами она теребила завязки своей красной толстовки, вертела их до тех пор, пока ему не надоело на это смотреть. Он накрыл ее ладони своими.
– Нам нужно кое-что выяснить, – сказала она, вызывающе расправив плечи. – Во-первых, Синди – самый главный человек в моей жизни, и я никогда ее не стеснялась.
Он молчал. Лиза смотрела на него, как будто ожидая возражений.
– Во-вторых, я потратила большую часть своей жизни на то, чтобы защитить ее. Вот почему не рассказала о ней. Я пыталась оградить ее от всего, что сама испытала за эти годы. Ненужное внимание плохо отразится на ее здоровье.
– Почему?
– Из-за сильных переживаний и перепадов настроения у нее повышается мышечный тонус, а это ведет к осложнениям. Серьезным осложнениям, следствием которых может стать полная неподвижность.
Он начал кое-что понимать, и в его сердце затеплилась надежда. Он уже восхищался ею и жалел, что был несправедлив. Он думал, что она стыдится сестры, а на самом деле она защищала ее.
– И в-третьих, та часть моей жизни, что изложена в биографии, – правда, а не вымысел. Может быть, приукрашенная, но правда. – Ее пальцы дрогнули. Она высвободила руку и провела ею по воздуху. – И то, что было между нами, – настоящее. А если ты считаешь иначе, тем хуже для тебя.
Надежда росла и смягчала боль, мучившую его до тех пор, пока она не переступила порог его кабинета. Но ему не так-то просто было уступить. Он понимал, что ей было нелегко прийти к нему почти сразу после разрыва. Но он не мог забыть о том, что она не пустила его в свою жизнь, хотя он почти полностью раскрылся перед ней.
– Докажи, что у нас все по-настоящему!
– Как? – нахмурилась Лиза.
– Пусти меня в свою жизнь.