– Вот так встреча, Валентин, – подошел к нему Мазурин, – а мне сказали, что ты ранен, но я не думал, что ты здесь. Куда тебя?
– В плечо и грудь, осколками. Вот уж третью неделю здесь.
Вольхин был ранен в тот же день, когда погиб майор Гогичайшвили.
– Хотели увезти меня в тыл, – продолжал Вольхин, – но упросил врачей оставить. А то потом в свою часть уже не попадешь. Здесь отлежусь, заживает на мне быстро. Как там у нас?
– По-прежнему. В сводках передают, как бои местного значения. За овраги и бугорки.
– Чегодаево так и не взяли?
– Нет. Пробовали соседи – тоже бесполезно.
– Слышал, ты домой ездил?
– Да, здесь уже вторую неделю, – ответил Мазурин.
– Как там дома?
– Как тебе сказать… Трудно всем. Кому сейчас легко? Хотя тыл есть тыл.
– Пойдемте, товарищ политрук, – прервал их разговор капитан Воробьев. – Ему нельзя долго разговаривать.
Кивнули друг другу, Мазурин пожал Вольхину руку, безвольно лежавшую поверх одеяла.
– Пойдемте в операционную, – предложил Воробьев, – сейчас доктор Комоцкий оперирует.
Мазурин много слышал об этом замечательном хирурге. Бойцы верили в его искусство, как в чудо. Слышал он и про случай, скорее легенду, как одному бойцу почти срезало осколком голову, так его, безнадежного, товарищи все равно принесли в медсанбат: «Доктор Комоцкий пришьет!»
– По двадцать часов стоит, не разгибаясь, до шестидесяти сложных операций в сутки. Ампутацию бедра за пять минут делает! – с гордостью сказал Воробьев. – Поесть некогда. Мы его уж в приказном порядке заставляем обедать. Прямо за этим столом. Кровь смоют санитарки, котелок сюда с супом, и через пять минут опять операция. И второй хирург наш, Колесникова Матильда Ханаановна, превосходный мастер своего дела, добрейшие руки. Ассистент – одна на двоих, Закунина Елена. Надо успевать обоим инструмент подавать и не ошибаться. А это Катя Пожидаева, – Воробьев посмотрел на миловидную девочку в белом халатике, – регистратор наш. Надо же всех раненых зарегистрировать, записать ход операции, заполнить на всех карточки передового района. А медсестры у нас какие хорошие – Козлова Дуся, Салошкина Аня, Ермоленко Аня… Представляете, какой ловкостью надо обладать, чтобы на коленках, на общих нарах, при коптилке попасть в вену, перелить кровь или раствор. А раненые многие в шоковом состоянии, обескровленные, со впавшими венами, оторванными руками, ногами, ранениями бедренных артерий, с открытыми пневмотораксами…
Воробьев говорил бурно, речь его, наполовину состоявшая из медицинских терминов, была малопонятна неискушенному в медицине Мазурину, но только поэтому он еще и сдерживал слезы, слушая его бесхитростный рассказ..