Потом судьба нас развела, но видел Алексея в Чечне еще два раза. Первый – в Надтеречном районе, в разведроте, когда на отдыхе они пекли блины. Поел блинчиков с ними, и Алексей решил надо мной подшутить: «Видишь «ГАЗ-66»? Посмотри, что в ней». Хотел было идти, но боец сказал, что там трупы боевиков. Только что съеденные блины чуть из меня не вылетели… Второй раз видел Алексея Маркелова под Первомайским, он сидел на броне БТР с красиво развевающимся российским флагом. Помахали друг другу руками… Потом, уже в Урус-Мартане, я узнал, что Алексей был ранен в шею осколком вражеской мины. Врачи полковой медроты в полевых условиях сделали ему операцию. Сначала военный госпиталь, потом гражданская больница, Алексей шел на поправку… Он умер, как мне рассказывал один офицер его подразделения, на руках у отца. Видимо, что-то пошло не так после ранения. Для меня его смерть была шоком… Никак не могу понять, почему военные врачи в полевых условиях сумели спасти ему жизнь, а гражданские – с таким то оборудованием! – не смогли…
Алексей был отличный парень, настоящий герой.
«Ушли, готовые к полевой жизни…»
Виктор Зинченко, начальник артиллерии полка, гвардии подполковник:
– Погрузка артиллерии шла на станции Инженерной. Хотя и все было рассчитано, но САУ – они как мамонты… Грузили, конечно, тяжело. Офицеров, которые прошли службу и практически умели загружать технику на платформы, было немного. Контролировали весь этот процесс я, офицеры – командир дивизиона Сергей Костюченко, Петр Дымчак, полковник Захаров, начальник артиллерии армии.
Солдатики были молоденькие, опыту у них немного. Главное было – заехать на платформу. Ничего не видно, поэтому механики-водители руководствовались только сигналами. Все обошлось, у нас лишь машина передового разведывательного пункта соскочила, зацепила гусянкой.
Мы ушли в Чечню, готовые к полевой жизни. Личный состав и офицеры навыки службы имели. Самый болезненный вопрос был – кадры, второй – подготовка кадров. Надо же было выполнять боевые задачи. Старшие офицеры батареи – это те, кто отвечает за точность, умение стрелять, боевую работу, они пришли из училища, и то не наши, а с сотого танкового полка. Были лейтенанты, только что выпущенные из училища, некоторые – из Саратовского ракетного: этим надо было на ствольную артиллерию переучиваться.
Чтобы сделать первый выстрел, надо выбрать огневую, разбить фронт батареи, сориентировать орудия, координаты определить – вся артиллерия основана на расчетах. По прибытии в Чечню весь октябрь, где вставали на один-два дня, мы поднатаскивали людей. Потому что некоторые офицеры пришли к нам после окончания Саратовского вертолетного среднего технического училища. Им сказали: «Хотите служить в армии – идите в Сухопутные войска». Вот они и пришли ко мне: «Возьмете?» – «В минометную батарею возьму, в дивизион САУ – нет». В минометных батареях они все освоились, разобрались быстро.