— Тем более, что Манчини не родной отец дивному дитяти, — добавил Маликульмульк.
— То есть как? — удивился Давид Иероним. — Все знают, что отец.
— Маленькая Пинелли знает эту семью. Она сказала, что старый Манчини — всего лишь кузен родного отца мальчика. Она много чего тогда наговорила, сидя прямо тут, в аптеке, в этом самом кресле. И что старик не лечит мальчика так, как надо, потому что предвидит его скорую смерть и смирился с ней… То есть не станет спасать Никколо так, как спасал бы родной отец… А Пинелли страстно хочет помочь мальчику!
Гриндель и Паррот переглянулись.
— Возможно, она нуждалась в нашей помощи, — сказал Давид Иероним. — В Риге у нее нет друзей, нет знакомых врачей. Нет никого, кроме этой долговязой подруги, с которой она путешествует. Она пыталась позвать нас на помощь, а мы ее неверно поняли.
Паррот вздохнул. Гриндель сказал «мы» — но подразумевал «ты».
— О чем еще говорили итальянки? — спросил Гриндель. — Не о том ли, что мальчик заработал для старика все деньги, какие мог, и более не нужен? Может быть, есть способ помочь мальчику, забрать его от этого фальшивого отца, который думает только о гонорарах! Георг Фридрих, мы ведь найдем этот способ?
— Да, — сказал физик. — Если он существует в природе, то мы его найдем. Крылов, я вас слушаю.
Это было — как строгий окрик учителя, адресованный нерадивому ученику. Маликульмульк видел, что Паррот отчего-то не может говорить с ним иначе, и решил не обращать внимания на интонации. В конце концов, и «послушай-ка, братец» — не самое приятное в мире обращение, однако ж философ к нему привык.
— О чем они говорили? О том, что после смерти Никколо маркиз ди Негри спросит о скрипке. И тут я не совсем понял. Вроде бы если бы маркиз просто подарил мальчику скрипку, у старика должна была бы быть дарственная, вещь-то дорогая. И одна из итальянок сказала, что дарственной нет. Вроде бы она даже намекнула на причину, по которой маркиз не написал дарственную. Но, господа, итальянки убеждены, что маркиз — колдун, и что скрипка, выпив из мальчика жизнь, улетела к нему при помощи злых духов.
— То есть скрипка понесла к маркизу жизненные силы мальчика, которые необходимы некроманту, чтобы оживлять покойников? — уточнил Паррот. — По-своему логично. Надо думать, у бедного маркиза прескверная репутация!
— Люди не понимают, для чего он собирает скрипки, альты, виолончели и контрабасы. Они ищут в этом какой-то тайный смысл, — сказал Маликульмульк. — Люди не любят, когда у кого-то причуды или непонятные способности. Они сразу ищут в этом зло.