Он сидит на диване. Я сижу на полу у него между ног на двух подушках, прислонившись спиной к дивану – шея и плечи опираются на край; моя откинутая назад голова лежит между его бедер. Он играет с моими волосами: накручивает на палец локон за локоном; пропускает их, приподнимая и слегка оттягивая сквозь пальцы; массирует голову, медленно перемещая пальцы.
Кронкайт удаляется спать, и мы смотрим сменяющие друг друга на экране телевизора: игру, затем программу, в которой полицейские попеременно преследуют машины, а потом сталкиваются с ними. Мелькающие изображения (в конце новостного выпуска он выключил звук) служат умиротворяющим и на удивление подходящим сопровождением для истории кошек, которую он неспешно разворачивает передо мной.
Первая появилась в его жизни вместе с женщиной, которая четыре года назад недолго жила с ним. Она едва успела перевезти в эту квартиру кошку, как ей предложили высокооплачиваемую должность в Цюрихе, и она решила уехать за границу. Кошка осталась – с ним. Несколько месяцев он еще считал свой дом временным пристанищем для животного, которое, кажется, сразу почувствовало себя на своем месте. Этот нечесаный шелудивый зверь с облысевшим хвостом представлял собой кричащую палитру не сочетающихся цветов, которая напоминала о моде последних зимних сезонов: одежда, изготовленная из материи, странно именуемой «забавный мех» (англ. fun fur) и воспроизводящая идею и форму, если не целиком внешний вид, юбок первых американцев. Он пытался – и в первое время активно – пристроить кому-нибудь кошку. Однако вскоре ему пришлось признать, что большинство его знакомых (некоторые согласны были рассмотреть идею завести котенка, другие подумывали о сиамце) обмануть совсем не просто. Непродолжительность их визитов и скованность в поведении доказывали, что сама мысль о том, чтобы поселить в своих симпатичных и изящно обставленных манхэттенских квартирках вот это животное, приводила их в ужас. В какой-то момент он даже поместил объявление в «Таймс». Он указал оба телефона – домашний и рабочий, а объявление печатали в течение пяти дней подряд, но не поступило ни одного звонка. Шли месяцы, и он подумывал о том, чтобы отдать кошку в приют. Но в конце концов отложил это решение, по крайней мере пока. Такая возможность ведь есть всегда; а потом, может, подвернется что-то более подходящее.
Годом позже у него гостила 11‑летняя племянница, которая приехала в Нью-Йорк на конкурс по орфографии, где ей не удалось занять призового места. В благодарность за заботу, которую он проявил, показывая девочке город, ее мать – его сестра – подарила ему вторую кошку, и, очевидно, немыслимо было отказаться от подарка. «Это был маленький котенок, и выглядел он не лучше первого. В первые дни он просто с ума сходил, ну и другой кот вел себя не лучше: они катались по полу, сцепившись, и мне казалось, что я принес домой удава. Но кончилось тем, что им как-то удалось подружиться.