Кто находил работу – уходил. Остальных можно разделить на две категории: те, кому некуда было идти и вторые – беспозвоночные. Они готовы на все. Мне иногда казалось, что если он им скажет танцевать канкан на столе, станцуют. На одном из совещаний, крупный заказчик публично отозвался обо мне хорошо, сказав, что надо мне поставить памятник за организацию работы. Это была третья ошибка. Через месяц он меня «ушел». Придраться к работе было сложно, так он заявил, что он мне не верит. Нес какой-то бред. Показателем, что я не так плохо работал, является то, что после моего ухода, он вслед не хаял меня, как делал обычно про тех, кто ушел до меня и после меня. Про меня тишина, как и не было меня. Так что, все сугубо личное.
Катя меня не осуждала. Видела, переживала, но лишних вопросов не задавала. Я предложил ей уехать, она отказалась, говоря, что здесь все у нас есть и ребенок маленький. Все еще наладится. Но нервы у меня были натянуты, в голове туман. Я жил как бы другой жизнью. Да и не было жизни. Семью не видел и боялся сорваться. В итоге, чтобы не развалить семью окончательно, я предложил Кате пожить отдельно. Сейчас понимаю, что сделал глупость, но это понятно теперь, а не тогда. В итоге я ушел, а затем мне знакомый предложил работу, и я вообще уехал из города.
Мне было жаль уезжать, но я подумал, что устроюсь и заберу семью. Не получилось, Так и жил женатый холостяк.
– А что теперь? – спросил я.
И вот тут Олег преобразился. В его глазах появился блеск: – Все здорово. Я благодарен тебе, Серега, за то, что ты дал повод приехать. Если бы не ты, не знаю, когда бы я вернулся. Я сильно соскучился по семье. Когда приехал, то сын бросился ко мне, у меня слезы на глазах навернулись. Катя стояла рядом, не зная, как себя вести. Я ее обнял и понял, что больше никуда не поеду.
Катя спросила: – Надолго? Навсегда – ответил я. – Я понял, что последние два года не жил, а существовал. Семья, мужики, это то, что делает мужчину мужчиной, а не мужиком. Я вам холостым, как семейный человек говорю. Пора вам братцы жениться. Годы без семьи были для меня потеряны.
– Значит, остаешься? – задал Стас вопрос, предусматривающий очевидный ответ.
– Остаюсь. Дурак был, что уехал.
– Ладно хоть сейчас понял, но ты не переживай, если в тебе дурость осталась, она обязательно проявится.
– Ты думаешь?
– Уверен, но ты не переживай, вылечим и без докторов.
– Это как?
– Методы воспитания будут в зависимости от поступков, вплоть до силовых, – заявил Стас, сделав серьезное выражение лица, – Серега, что молчишь?
– Угу, – поддержал я, нахмурив брови, – предлагаю возвращение заблудившейся души в лоно семьи отметить выпивкой. Раз у нас мальчишник.