— Да, она уехала, Марк Григорьевич, — и, не оглядываясь, заторопилась домой.
Всех сегодня просто прорвало! Мало мне было откровений Дашки, находки в баке с грязным бельем и отсутствия денег в заначке, еще и этот старый хрыч со своими воспоминаниями и мерзкими намеками! Слезы закипели на глазах!
Я не знала, что мне делать. Звонить мужу не хотелось. Мне была противна сама мысль, что он по телефону подтвердит все эти жуткие домыслы. Нет, всему есть объяснение. И такие вещи надо обсуждать с глазу на глаз. Вот придет с работы и все прояснится. Ник обязательно все расставит по своим местам. А Дашка могла просто наврать. Или тот, кто видел Нину, просто ошибся. Но с другой стороны, как объяснить появление двоюродной сестры аж из Нарофоминска на пороге моей квартиры, которая очень сильно смахивает на Нину? Притом, что двоюродные у меня только два брата, и оба коренные москвичи!
И чем больше я об этом думала, тем больше во мне росла уверенность в правдивости всей этой дикой истории. Я, как в тумане, поехала в школу за Сашкой. Никого, к счастью, из девчонок не встретив, я вернулась, покормила сына и попыталась прибраться. Но тут позвонил Ник и сказал, что будет очень поздно.
— А почему? — спросила я.
— Да надо в Зеленоград смотаться. Нам со склада составляющие компьютеров недопоставили. Поеду разбираться. Так что раньше одиннадцати не жди.
Я положила трубку. Руки дрожали мелкой дрожью. Глаза наполнились слезами, и чтобы не пугать Сашку я легла на диван и отвернулась.
— Мам, — примерно через час Сашка тронул меня за плечо. — Ты заболела?
— Нет, малыш, просто устала.
— А почему ты плачешь? И когда приедет папа? Уже полвосьмого.
— Я не плачу, — не поворачиваясь ответила я. — А у папы дела.
Сашка отошел от меня, и я даже не слышала, как он ушел из квартиры. Телефоны надрывались одновременно все разом. И сотовый, и домашний. Но я не хотела ни с кем говорить. Мне плохо!
Вдруг меня будто что-то толкнуло. Я набрала номер сотового Ника, но электронный голос вежливо сообщил, что абонент недоступен. Телефон Фионовой ответил мне тишиной. Моя фантазия бурно заработала, и через десять минут я от души рыдала навзрыд, сообразив, что сын убежал к своей подружке. Откровенные сцены коварной измены заполонили мой мозг и душу!
Не знаю, сколько бы я рыдала еще, но в половине девятого от удара ноги дверь распахнулась, и в квартиру ввалились все мои подруги. Люська, Янка, Лелька, даже Регина столпились около дивана. Люська рывком поставила меня на ноги, благо для ее гренадерской силы это не составило особого труда.