Линда мысленно представляет себе эту точку на карте города.
– Да, я поняла, где это. Если ты не уедешь, я к тебе приеду.
Алессандро раскрывает руки для объятия.
– Иди сюда, девочка, обними меня, – говорит он ей.
И Линда растворяется в его объятиях. Как она скучала по такому тесному соприкосновению. Он притягивает ее, как магнит, и, стоя так, в обнимку, она испытывает ностальгию.
– Будь умницей, – говорит Алессандро.
Его руки скользят по ее спине, будто согревая. Потом он погружает их в огромные карманы ее кофты.
– Тебе пора домой, – он целует ее в лоб. – Иди. Он ждет.
Линда не хочет расставаться с Алессандро, но знает, что так надо. Она смотрит своими зелеными глазами в его бездонные черные глаза с золотистыми крапинками.
– Пока, Але.
Она легонько целует его в щеку.
– Пока.
Алессандро отступает на несколько шагов.
– Мы ведь скоро увидимся? Ты ведь не исчезнешь снова? – спрашивает Линда, шагая назад спиной.
– Кто знает…
С этими словами Алессандро уходит. Линда смотрит ему вслед и, когда он растворяется в вечерних сумерках, возвращается к лестнице. В голове – водоворот мыслей. Инстинктивно она засовывает руки в карманы и ощущает, что в одном из них ее уколол какой-то предмет.
Это ее гребешок со стразами, который она потеряла той ночью в Париже!
И все происходит будто в одно мгновение. Линда ощущает, что сейчас может лишиться чувств, сердце бешено бьется, глаза блестят. Она обессиленно садится на ступеньку.
Вот он, недостающий кусочек мозаики. Вот он. И всегда был у нее на виду – почему она не поняла это раньше?
Небо над улочками Баирро Алто и Баиша пугающе черное. Едва Линда вышла из дома, как разыгрался настоящий всемирный потоп: проливной дождь стеной, холодный ветер, кружащий листья. Люди на улице ищут убежище. А Линда продолжает бежать, наперекор ледяным каплям, бьющим по лицу и голым коленкам. Она пробежала пол-Лиссабона – пролетела стрелой, как дикий зверь. Дыхание прерывистое, икры разрываются от боли. Злость и бессилие – вот что она испытывает и продолжает бежать, метр за метром, кажется, что сердце вот-вот разорвется на части.
Линда видит синюю вывеску отеля. И только сейчас замечает, что промокла до нитки, майка прилипла к телу, шорты насквозь вымокли, ноги в кедах хлюпают, как в болоте.
Дождь стихает, оставляя в воздухе густую серо-синюю дымку. Она вытирает кеды о коврик у порога и встряхивает мокрые волосы каким-то детским движением. Потом распахивает стеклянные входные двери и, словно безумная, подлетает к стойке ресепшена.
Она очень устала, но ей удается немного унять дыхание.