— Лучше я тебе дам, — Снейк ухватил его за промежность.
Анна и Элиот продолжали идти.
— А еще берутся утверждать, что фантазия мертва, — заметила она и, когда они дошли до ее машины, добавила: — Спасибо за угощение.
— Не за что. Вы доставили мне удовольствие. Может, хотите сохранить мои очки, чтобы мы могли все повторить.
Анна рассмеялась, но не ответила. И принялась рыться в сумочке в поисках ключей.
— Вы считаете меня невероятно привлекательным? — спросил Элиот.
Анна подняла от сумочки глаза и на секунду задержала взгляд на его лице.
— Нет, — ответила она.
— Фью, — присвистнул Элиот.
Она снова засмеялась и опять всмотрелась в его лицо. У нее были самые зеленые на свете глаза.
— И еще, чтобы вы знали, — добавила она, — я обожаю танцевать.
— Вот так так, — вздохнул Эдди, наблюдая, как удалялись Анна и Элиот. — Просто не верится, что некоторые способны так относиться к ветеранам. И это после того, что мы сделали для страны.
— Ни черта мы не сделали, — резонно заметил Снейк. — И никакие мы не ветераны.
— Но они-то этого не знают, — возразил Эдди. — Будь я постарше, я бы стал ветераном — факт.
— Тебе бы хоть восьмой класс закончить.
— Дело вовсе не в этом, — возмутился Эдди. — А в том, что они — неблагодарное дерьмо, — он сплюнул на тротуар коричневатую жвачку. — Только три доллара сегодня и надыбали.
— И в этой связи я хочу кое-что предпринять.
Эдди замер.
— Помнишь того хмыреныша из «Шакала», который уделал мне лодыжку?
— Ну?
— Я слышал, он там работает.
— И что?
— Собираюсь нанести ему визит.
— На фиг нам вязаться к тому бармену с бейсбольной битой?
— Бита дерьмо, если у нас пистолет.
— Но у нас нет пистолета.
— Я знаю парня, который даст.
Эдди задумался.
— Я бы не стал. Лучше подкараулим хмыреныша снаружи. Чего нам лезть внутрь?
— Потому что касса внутри.
Эдди взглянул на Снейка.
— Значит, дело не в хмыреныше?
— В нем. И в бармене. И в кассе. Шлепнем трех зайцев сразу.
Эдди снова задумался.
— Я не разбираюсь в оружии.
— Дай время — научишься, — ответил Снейк. — Станешь ветераном и всем прочим.