Когда дверь за ними закрылась, в баре на минуту воцарилось молчание. А потом Джон, который сидел рядом с чемоданчиком, где лежали десять тысяч долларов, сказал:
— Какой же дьявол помог им выиграть холодную войну?
Когда зазвонил телефон, Элиот сидел на диване, смотрел повторный показ фильма «Баффи — истребительница вампиров» и ел из коробки кукурузные палочки.
— Але? — ответил он.
— Привет. Это Анна. Вы заняты?
— Вроде бы работаю над рекламной кампанией стоимостью в шестизначную цифру для очень влиятельного клиента.
— Вот незадача! Ну, тогда извините! Я…
— Да нет, — перебил ее Элиот. — Сижу на диване, ем кукурузные палочки и смотрю повторный показ «Баффи».
— Блеск. Я наслышана о таких закоренелых холостяках.
— И это еще не все. После «Баффи» выйду в общеамериканскую электронную почту — проверить, может, какие-нибудь незнакомки решили меня обогатить или прислали мне свои фотографии в обнаженном виде.
— Ну, я вас не задержу…
— Да нет! Задерживайте! Сколько угодно!
— Прежде всего хотела поблагодарить за обед.
— Это в любое время. Хоть прямо сейчас! Хотите еще раз пообедать прямо сейчас?
Анна рассмеялась.
— Я бы не против. Но прямо сейчас я пытаюсь быть хорошей матерью. И это другая причина, по которой звоню: стараюсь узнать, где Дженни. Она встречалась с вашим сыном на Кокосовой аллее из-за этой дурацкой игры — «Киллера». А потом собиралась позвонить, чтобы я подвезла ее домой. Но никаких звонков — полная тишина. И я хотела спросить: Мэтт вам не звонил?
— Конечно, нет. Мэтт звонит только тогда, когда ему нужна машина. Как сегодня, перед тем как поехать мочить Дженни. Пора бы уже вернуться, — Элиот посмотрел на часы. — Теперь, с минуты на минуту.
— Дадите мне знать?
— Непременно, — Элиота обрадовало, что появился предлог позвонить Анне.
— Ненавижу стоять над душой у дочери. Но сейчас немного беспокоюсь — что это так поздно? Дженни обычно аккуратно звонит.
— Стоять над душой — материнское дело. Но я уверен, с ребятами все в порядке, — успокоил ее Элиот. — Болтаются где-нибудь на Кокосовой аллее. Там полно народу. Что с ними может случиться?
— Господи Иисусе… Господи Иисусе…
Дженни бубнила молитву, а Мэтт, спотыкаясь в темноте пустынной стоянки, тащил ее по высокой траве — подальше от пистолетных хлопков. Они нырнули в узкую улочку, и там на тротуаре Мэтт наконец остановился.
— А где Эндрю? — спросил он.
— Не знаю, — ответила Дженни. — Боже, а если его убили?
— Господи! Наверное, надо вернуться.
— Мэтт, там этот тип стреляет. У него пистолет Нужно позвать копов.
К ним приближалась машина. Мэтт выскочил на мостовую и замахал руками над головой.