— Здравствуй, старейшина. Как твоё здоровье, не хвораешь?
— Спасибо предкам и богам, всё в порядке. А что ты к нам так неожиданно, да ещё на лодке?
— Кугерге собрался навестить, как же к тебе не заехать?
— Надолго к нему?
— Некогда подолгу гостить, переговорю — и обратно.
— А давай я с тобой поеду, что-то я засиделся, заодно и поговорим с тобой по дороге спокойно и без спешки. А то ведь ты сейчас на Рудник торопишься, спокойно поговорить у нас с тобой не получится.
— Буду только рад.
— Тогда я сейчас, жди меня на лодке.
Сборы у Шумата действительно не заняли много времени, и вскоре Вирия отправилась по привычному для нас маршруту на Рудник. Лодкой управлял Изик, так что мы с Шуматом, удобно устроившись на носу, вели свой, неспешный разговор.
— Меня вот что беспокоит, старейшина. Я уже тебя спрашивал, что ты будешь делать, когда враги придут. Ты тогда ничего не ответил, но обещал подумать. Так что же, решил что-нибудь?
— Никак не могу решиться. Понимаю, что ты прав, что враги придут большой силой и с ними нам не справиться, но не могу решиться бросить свои родные места.
— Случилось, или в ближайшее время случится то, о чём я тебя предупреждал ещё давно. Сильного врага можно одолеть только совместными усилиями. Для этого мы и объединили свои возможности, создав Земство. Это, конечно, не похоже на заветы предков и их образ жизни, но приходят новые времена и появляются новые порядки.
— А вот Корак говорит, что это нам наказание за всё, что мы сделали, за то, что нарушили заветы предков. Не разрешили бы тебе здесь поселиться, жили бы по-прежнему, всё бы осталось так же, как и раньше.
— А ты вспомни, первые буртасы шли на вас, а не на меня. Ты сам признавал, что я спас ваш род от уничтожения. Времена меняются, а если ты остаёшься прежним, то не выживешь. Вон ты съездил на торг, получил много зерна. Сколько людей у тебя спокойно перезимовали, скольких своих родичей ты от смерти спас? Так что нельзя постоянно жить прошлым, надо жить здесь и сейчас, и думать о будущем, о тех детях, которые будут жить завтра. И о том, какую жизнь ты для них приготовишь — раба в загоне или вольного охотника в родных лесах.
— Я понимаю тебя, но я понимаю Корака и всех стариков, которые хотят жить по-прежнему.
— А ты не ломай никого. Всё должно произойти естественным образом. Как можно съесть большого зверя — по кусочку, по кусочку, вот и не останется от него ничего. Главное — сам реши, что будет лучше для рода и как он должен развиваться. Или он станет расти и будет сильнее, или будет умирать и слабеть.