Ралернан уставился в нагло смеющееся лицо вампира.
– Даже если ты и обманул нас, даже если мы и умрем… Но ты не станешь глумиться над нашей смертью! И ты не получишь нашей силы.
– О-о… Да что ты говоришь, сэр Рыцарь? И как же ты меня остановишь? Ведь ты не можешь сдвинуть ноги со столь заботливо нарисованных твоей шлюхой-женой кружочков. Ты прикован к этому полу! – Вампир рассмеялся ему в лицо.
– Я не могу пошевелить ногами! Но мои руки не связаны! – Серебряное лезвие полыхнуло в воздухе, отражая искры холодного света. Кинжал по рукоять вошел в грудь вампира – совсем рядом со старой раной.
Л'эрт шатнулся назад, прижимая ладонь к груди. Сквозь пальцы просочилась алая струйка и потекла вниз, пятная белую рубашку.
– И все-таки ты дурак, серебрянка, – одними губами прошептал Л'эрт. Ралернан его не расслышал.
Еще шаг назад – и он уже на черном секторе.
–
Сила смерти и крови, яви себя!
Капельки крови, попавшие на землю, загорелись, обращаясь в серую труху. Черное облако, сотканное из туманных струй, охватило его тело, окутывая в ватный кокон.
–
Это невозможно! Ты не мог этого сделать, человечек! Ты же больше не Тьма! –В голосе больше не слышалось царапающего смеха – только недоумение.
–
Ты забыла? Тьма никогда не исчезает до конца. –Л'эрт улыбнулся, не замечая, как с уголка его рта капает кровь. –
Даже в летний полдень она остается, прячась в коротких тенях – чтобы дождаться ночи и снова прийти во всей силе. Я… я никогда не смогу от нее избавиться. От того прошлого, что черным облаком тащится за моей спиной. Знаешь, сколько человек я убил? Ты знаешь, что такое Голод, богиня? Жуткая жажда крови, от которой вампиру никогда не избавиться… Аркан Ойенга – это всего лишь мертвое заклинание, восприимчивое к эмоциям. Ведь это так легко – всколыхнуть в сердцах людей боль и ненависть, заставить вновь увидеть во мне исчадие зла… И все же… я не был до конца уверен, что это сработает.
–
Ойенг… – Ее мысли были окрашены яростью и раздражением. –
Если бы не этот дурацкий просчет в его аркане, у тебя бы ничего не вышло! Как невероятно глупо – допускать воздействие на активацию чужого восприятия! Если бы эти человечки не поверили тебе…
–
Но они поверили. И ведь ты сама допускала такое вмешательство. Не надо было давать мне слишком хороших подсказок, богиня.
–
Будь ты проклят!
–
Уже, маленькая богиня. Уже очень давно. Но это совсем неважно.
–
Ты умрешь!
–
Что с того? Зато я победил.
Контуры нарисованной на земле фигуры засветились холодным голубым огнем. Неоновое свечение нарастало, пока не перешло уровень, воспринимаемый человеческим взглядом. Земля в центре фигуры исчезла.