— Время и пространство, — сказал де ла Гарсиа, — пространство и время… В последнее время я все больше убеждаюсь, что в разгадке механизма взаимодействия этих категорий заключено постижение главной истины. У Питера неплохой подбор философской литературы. Она, правда, целиком на английском языке, я не так силен в нем, чтобы читать сложные научные труды, но кое-что полистал в последние дни. Интересно, что сам Питер, как он признался, и не заглядывал в эти книги… Хотя и взял их, чтобы почитывать на досуге в своем уединении.
— Судьба отказала ему в одиночестве, — заметила Нина, — но Петро Сухорук счастлив… А книги по философии — это хорошо, Иван. По крайней мере, неплохая практика в языке. Ты по-прежнему подаешь сигналы по радио?
— Подаю. Два раза в сутки в одно и то же время. И на аварийной частоте…
— На что же ты надеешься, капитан?
— Не знаю. Меня не оставляет ощущение, будто за нами постоянно наблюдают…
— Наблюдают?
— Да. Порою я прямо-таки всей шкурой чувствую, как меня разглядывают, хотя не вижу никого вокруг.
— Это нервы, Ваня.
— Может быть. И все-таки…
Он глубоко вздохнул и произнес, запинаясь:
— Нина… Можно… Как это… Можно мне поцеловать вас… тебя… Да, поцеловать! Вот!
— Дурачок, — ласково проговорила молодая женщина. — Разве об этом спрашивают?
— Тогда я…
Де ла Гарсиа не договорил.
Со стороны деревни Сухорука послышались приглушенные неясные крики.
— Что это? — спросила Нина.
— Надо идти туда, — хмурясь, ответил Хуан Мигуэл.
Один за другим раздались три пистолетных выстрела.
«Эге, — подумал Джон Полански, увидев на берегу Нину и капитана де ла Гарсиа, — воркуют, голубки… Тут недолго и до свадьбы. А что? Хуан Мигуэл — парень хоть куда. Добрая образуется семейка… И я первым выпью за здоровье молодых. А когда ты будешь пить на собственной свадьбе, Джонни? Судя по всему — не скоро. Твои невесты где-то заблудились в этих миллионах лет. Или ты сам заблудился?.. А какая разница? Выберемся ли мы из этого положения? Ладно, пусть об этом думают наш командир с этим головастым русским. Твоих мозгов, Джонни, не хватает для того, чтобы разобраться в такой непростой заварушке. Завтра начнем строить школу для наших малолеток. Вот тут и прояви себя, Джонни, тут все ясно и просто, эта задача тебе по плечу».
Бывший штурман-радист с погибшей «Дакоты» вышел на небольшую прогалину. Заросли отступили от берега, достигшего здесь наибольшей высоты. Джон Полански замедлил шаги, он почти пересек поляну, остановился у ее края и повернулся к морю, отсюда, с большой высоты, открывался изумительный вид.