Кулак Колтейн стоял в одиночестве и смотрел на южный одан. Его украшенный перьями плащ трепетал на ветру, оперение дрожало под дыханием воздуха. В двух сотнях шагов в том направлении, у гряды холмов сидели на конях воины нового племени, варварские знамёна неподвижно чернели на фоне бледно-голубого неба.
Дукер пристально рассматривал Колтейна, подходя ближе. Попытался поставить себя на его место, почувствовать, чем живёт теперь Кулак, — и не смог. Нет, это не от слабости воображения. От страха. Я не могу взвалить на себя чужой груз — даже на краткий миг. Все мы теперь погружены в себя, каждый наедине с собой…
Колтейн заговорил, не оборачиваясь:
— Кхеран-дхобри — так они, во всяком случае, именуются на карте.
— Недобрые соседи Арэна, — проговорил Дукер.
Кулак резко обернулся, пронзил его взглядом.
— Мы всегда соблюдали условия договоров, — сказал он.
— Да, Кулак, соблюдали — чем приводили в ярость многих жителей Арэна.
Колтейн снова отвернулся, посмотрел на племя у холмов и долгое время молчал.
Историк взглянул на свою безымянную воительницу.
— Тебе нужно найти лекаря, — заметил он.
— Щит я могу держать…
— Не сомневаюсь, но риск заражения…
Её глаза распахнулись, и Дукер умолк, ощутив приступ острой печали. Он отвёл взгляд. Ты глупец, дед.
Колтейн заговорил:
— Капитан Сон.
— Кулак.
— Фургоны готовы?
— Так точно. Подъезжают.
Колтейн кивнул.
— Историк.
— Кулак?
Виканец медленно обернулся к Дукеру.
— Я даю тебе Нихила, Бездну и воинов из трёх кланов. Капитан, командор Бальт известил раненых?
— Так точно, и они отказались. — Кожа вокруг глаз Колтейна натянулась, но затем он медленно кивнул. — Как и, — продолжил Сон, глядя на Дукера, — капрал Лист.
— Признаю, — вздохнул Кулак, — те, кого я отобрал из своего народа, тоже были недовольны, но они не смеют перечить своему военному вождю. Историк, будешь командовать так, как сочтёшь нужным. Но ответственность на тебе огромная. Ты должен доставить беженцев в Арэн.
Вот до чего дошло.
— Кулак…
— Ты малазанец, — перебил Колтейн. — Следуй предписанному протоколу…
— А если нас предадут?
Виканец улыбнулся.
— Тогда мы все отправимся к Худу вместе. Если уж будет конец у этого похода, то пусть — подходящий.
— Держитесь, сколько сможете, — прошептал Дукер. — Я с Пормкваля кожу спущу и его губами отдам приказ, если понадобится…
— Оставь Первого Кулака Императрице — и её адъюнкту.
Историк потянулся к стеклянной бутылочке на шее. Колтейн покачал головой.
— Это твоя история, и сейчас никто не важен так, как ты, историк. Если когда-нибудь увидишь Дуджека, скажи ему: не солдат Императрица не имеет права терять, а память Империи.