К ним подъехал отряд виканцев с лошадьми в поводу — среди них оказалась и верная кобыла Дукера. Позади из пыли проступили повозки беженцев, а рядом ждали ещё три фургона, которые, как заметил Дукер, охраняли Нихил и Бездна.
Историк глубоко вздохнул.
— Что до капрала Листа…
— Его не переубедить, — сказал капитан Сон. — Он просил передать тебе слова прощания, Дукер. Он бормотал что-то про призрака за плечом, что бы это ни значило, а потом добавил: «Скажи историку, что я нашёл свою войну».
Колтейн вдруг обернулся, словно эти слова поразили его так, как не могли никакие другие.
— Капитан, передай войскам — атакуем в течение часа.
Атакуем? Худов дух! Дукеру было неуютно в собственном теле, руки налились свинцом и обвисли, словно вопрос, что делать с собственной плотью и костями — что делать вот прямо сейчас, — стал для него неразрешимым.
Сквозь гудящую пелену пробился голос Сна:
— Твоя лошадь, историк.
Дукер судорожно вздохнул. Глядя на капитана, он медленно покачал головой.
— Историк? Нет, пожалуй, историком я стану снова где-то через неделю. Но сейчас и на ближайшее будущее… — Он снова покачал головой. — Нет у меня подходящего слова, чтобы себя назвать. — Он улыбнулся. — Думаю, сгодится «дед»…
Улыбка Дукера, похоже, разозлила Сна. Капитан обратился к Колтейну:
— Кулак, этот человек говорит, что у него нет звания. Решил зваться «дедом».
— Неудачный выбор, — проворчал виканец. — Деды — мудрецы, а не дураки. — Он хмуро посмотрел на Дукера. — Нет никого среди знающих тебя, кто сомневался бы в том, кто ты. Мы знаем тебя как солдата. Это звание тебя оскорбляет?
Дукер прищурился.
— Нет. По крайней мере, мне так кажется.
— Тогда спаси беженцев, солдат.
— Так точно, Кулак.
Безымянная воительница сказала:
— У меня есть для тебя кое-что, Дукер.
Сон фыркнул.
— Что? Вот прямо здесь?
Она подала Дукеру обрывок ткани.
— Только подожди, не читай сразу, что там написано. Пожалуйста.
Дукер смог лишь кивнуть, тогда она засунула обрывок ему за пояс. Историк посмотрел на троих людей перед собой и пожалел, что среди них нет Бальта и Листа, но значит, не будет церемонных прощаний, утешения привычных ролей. Как и всё остальное, это случилось впопыхах, неуклюже и не до конца.
— Садись на свою костлявую животину, — сказал Сон. — И оставайся там, где Худ не видит, друг.
— Желаю вам того же. Всем вам.
Колтейн зашипел, разворачивая коня к северу.
— Так не выйдет, Дукер. Мы собираемся прорезать кровавый путь… прямо в глотку этому ублюдку.
Нихил и Бездна ехали по сторонам от Дукера во главе колонны беженцев, которая двигалась к воинам-кочевникам у гряды холмов. Виканские всадники и воины, охранявшие несколько повозок, которые катились впереди, все были очень молоды — мальчики и девочки со своим первым оружием. Общее возмущение тем, что их отослали прочь, кипело, как безмолвная буря.