— Худов дух! — прошипел старик.
— Я заставила тебя задуматься о другом, Геборик?
— Да.
— Ну, побереги дыхание. Это тема для твоего следующего трактата — не сомневаюсь, старые дурни в пляс пустятся от восторга.
— Старые дурни?
— Другие философы. Твои читатели, Геборик.
— А-а.
На некоторое время они снова погрузились в молчание.
— Что будешь делать? — тихо спросил старик.
— С тем, что там произошло?
— С тем, что по-прежнему происходит. Корболо Дом устраивает бессмысленную резню, прикрываясь твоим именем…
— Во имя богини, — поправила Ша’ик, услышав сдержанный гнев в собственном голосе. Она уже говорила об этом с Леоманом — в резких выражениях.
— Вести о «возрождении», наверное, добрались до него…
— Ещё нет. Я запечатала Рараку, Геборик. Буря вокруг пустыни может снять плоть с костей. Даже т’лан имасс не смог бы пройти.
— Но ты дала знак, — возразил старик. — Вихрь.
— И это вызвало в сердце Корболо Дома сомнения. И страхи. Он всей душой жаждет исполнить то, что начал. И он по-прежнему свободен, поэтому может удовлетворять свои навязчивые желания…
— Так что же ты будешь делать? Да, мы можем выступить, но у нас уйдут месяцы на то, чтобы добраться до Арэнской равнины, а к тому времени Корболо Дом даст Тавор все возможные основания для жесточайшей кары. Восстание и так было кровавым, но твоя сестра сделает такое, что всё это покажется царапиной на заднице.
— По-твоему, она лучше меня, Геборик, не так ли? Что касается тактики…
— У нас есть прецедент: как далеко твоя сестра может зайти в жестокости, — проворчал он. — Вот он — стоит передо мной…
— И в этом — моё самое большое преимущество, старик. Тавор думает, будто столкнётся с ведьмой пустыни, которой никогда не видела. Неведение заставит её презирать такое создание. Но я своего врага знаю.
Далёкий рёв Вихря у них за спиной вдруг зазвучал иначе. Ша’ик улыбнулась. В следующий миг Геборик тоже почувствовал изменения. Он обернулся.
— Что происходит?
— Нам не потребуются месяцы, чтобы добраться до Арэна, Геборик. Ты никогда не задумывался, что такое Вихрь?
Слепые глаза бывшего жреца поражённо распахнулись, когда он посмотрел на колонну из песка и ветра. Ша’ик задумалась, как сверхъестественные чувства покажут ему этот феномен, но следующие слова подтвердили: он узрел истину.
— Клянусь богами, он же падает!
— Путь Дриджны, Геборик, станет нашей дорогой на юг.
— А мы успеем туда вовремя, Фели… Ша’ик? Успеем остановить безумие Корболо Дома?
Она не стала говорить ему, что уже слишком поздно.
Когда Дукер выехал из ворот, руки в перчатках схватили поводья и заставили его кобылу резко остановиться. Рука поменьше вцепилась в руку историка, отчаянно сжала. Он посмотрел вниз и увидел в лице Бездны мучительный ужас, от которого по жилам раскатился лёд.