В следующий миг Калам уже обыскивал тела, собирал метательные звёздочки, ножи, две пары коротких, широколезвийных стилетов, гарроту и самую ценную добычу — безрёберный арбалет Когтей, винтозарядный, маленький и смертоносный, пусть и на короткой дистанции. К нему прилагались восемь стрел, железные наконечники поблёскивали ядом, который назывался «белый паральт».
Калам снял с трупа мужчины тонкий чёрный плащ, набросил капюшон с марлевыми вставками около ушей. Передняя завеса клобука тоже была из тонкой газовой ткани, позволявшей сохранять боковое зрение.
Чародейство растаяло к тому моменту, когда он закончил. Выходит, по меньшей мере один из убитых был магом. Какая халатность — они у Шика совсем размякли.
Калам выдвинулся из алькова, поднял голову и принюхался. Связь в Пятерне разорвана: остальные уже знают, что пришла беда, и сейчас медленно, осторожно приближаются.
Калам улыбнулся. Вы-то рассчитывали, что жертва побежит. Но уж простите.
И он вышел в ночь, чтобы начать охоту на Когтей.
Глава Пятерни склонил голову набок, затем вышел на открытое пространство. В следующий миг из переулка выступили две фигуры и подошли ближе, чтобы переговорить.
— Кровь пролилась, — пробормотал главарь. — Шик будет… — Он обернулся на тихий щелчок. — Ага, сейчас узнаем подробности, — сказал он глядя на приближающегося коллегу в плаще.
— Убийца пришёл сюда, — прорычал новоприбывший.
— Я бы Шику патлы повыдёргивал…
— Правильно, пора ему уже понять.
— Что…
Оба спутника главаря упали на мостовую. Огромный кулак врезался в лицо Когтю. Кости и хрящи захрустели. Главарь моргнул невидящими, налившимися кровью глазами. Носовая перегородка вошла ему в передний мозг, и Коготь повалился на землю.
Калам присел, чтобы прошептать в ухо мертвецу:
— Я знаю, что ты меня слышишь, Шик. Две Пятерни осталось. Прячься или беги — я всё равно тебя найду.
Он выпрямился и забрал своё оружие.
Труп у его ног булькающе рассмеялся, убийца опустил глаза, а из губ мертвеца послышался призрачный голос:
— С возвращением, Калам. Две Пятерни, говоришь? Уже нет, мой старинный друг…
— Напугал я тебя, да?
— Салк Элан, похоже, слишком легко тебя отпустил. Боюсь, я не буду столь снисходителен…
— Я знаю, где ты, Шик, и иду к тебе.
Последовала долгая пауза, затем труп заговорил в последний раз:
— Милости прошу, друг мой.
Имперский Путь в ту ночь стал похожим на решето — одна Пятерня за другой выходили через него в город. Один из порталов распахнулся прямо перед одиноким прохожим — и пять фигур сообщили о своём прибытии хрипом, брызгами крови и быстротечными предсмертными всхлипами. Ни один не сделал больше шага по скользкой мостовой Малаза прежде, чем его тело начало остывать во мраке ночи.