В кабинет входят начальники отделов: высокий, чуть сутулый, с широким лицом и немного раскосыми улыбающимися глазами капитан 1 ранга Аким Гаврилович Коновалов и среднего роста, худой рыжеватый капитан 2 ранга Владимир Иосифович Полещук. Оба обрадованно здороваются со мной.
— Ну вот, теперь мы все в сборе, — говорит Ипатов. — А дел у нас по горло. Комплектуем вновь формируемые части. Евгений Иванович со свежими силами примется за свое: перестраивать гарнизонную, караульную и дежурную службы на флоте так, как этого требует война.
— Да у вас и без того служба поставлена что надо. Я рассказываю наши ночные приключения: как дружинники МПВО задерживали нас на каждом шагу.
— А ты не смейся. — Лицо Ипатова становится серьезным. — Это очень важно, что народ усилил бдительность. Можно прямо сказать: весь город поднят на ноги. Каждый себя бойцом чувствует.
Мне отводят койку в общежитии, которым стал подвал средней школы № 1, расположенной напротив штаба флота. Долго не могу заснуть. Утром мне дали машину, чтобы съездить к семье.
Ай-Тодор — небольшая татарская деревушка, затерявшаяся в предгорьях западной части Яйлы, в 30 километрах к востоку от Севастополя. Едем сначала по шоссейной дороге, а потом по узкому проселку, который петляет по дну глубокой расселины, заросшей дубняком, орешником и кизилом.
Наша «эмка» кренится градусов на двадцать то на правый, то на левый борт. Сучья хлещут по смотровому стеклу. А когда оборачиваюсь назад, вижу только облака белой известковой пыли, которая еще долго после нас висит в воздухе.
— Ну и дорожка к святому Федору! — замечаю я, намекая на русский перевод названия «Ай-Тодор».
— Одно мучение, — соглашается со мной водитель Ваня Шкирявый — щупленький, низкорослый матрос. Он уже второй год служит шофером в штабе флота и все никак не может привыкнуть к крымской жаре и крымским горным дорогам. [9]
— То ли дело у нас, в Ростовской области! Едешь, обдувает тебя прохладный ветерок, а дороги ровные, широкие! Куда ни взглянешь — простор, все видно далеко-далеко. А тут? И как мы будем воевать на таких дорогах?
Мой спутник выглядит совсем мальчиком. И глядя на него, я думаю: «А как воевать, имея бойцами таких мальчишек?»
Тогда я еще не мог по достоинству оценить нашу задорную, не знающую страха молодежь.
Да, теперь все надо сопоставлять с войной: и дороги, и весь этот сложный рельеф, и крымскую жару, и пыль над головой, и этих юнцов.
— Ты прав, Ваня, — говорю я матросу. — Здесь все иначе, чем в твоих донских краях. Но придется нам воевать на этих дорогах, в этих горах и лощинах. Так что привыкай, дорогой.