— Я сам поведу батальон! — заявляет комиссар. — Вот увидишь, высота будет нашей!
Бойцы бригады готовятся к новому дню тяжелой войны. Телефонисты проверяют линии связи. На батареях матросы протирают снаряды и мины, чистят прицелы и панорамы, тщательно маскируют орудийные дворики. В стрелковых окопах мелькают лопаты: бойцы поправляют разрушенные укрепления, углубляют ходы сообщения.
Матросы и в окопы перенесли корабельные порядки. Дежурство несут по сменам, называя их вахтами. Если нужно работать всем, «играют аврал». Распределение бойцов по постам зовут боевым расписанием. Тесные сырые землянки величают кубриками, походные кухни — камбузами, поваров — коками. Никогда не скажут «скамейка», обязательно — «банка». Сейчас носят все защитную одежду, но в отворотах гимнастерок, курток, шинелей [92] — непременные голубые полосы тельняшки. Обычно бойцы в пилотках и касках, но в момент атаки все оказываются в бескозырках — и где только они их прячут до этого? Надо сказать, легендарная матросская бескозырка с развевающимися лентами отлично служит нам: вид ее пугает гитлеровцев не меньше, чем матросские штыки и гранаты.
...Противник молчит. Первый батальон трогается в путь. Лесными тропинками и просеками он в обход приблизится к флангу гитлеровцев на северных скатах «пулеметной горки». Впереди шагает комиссар бригады Ехлаков. Он в каске, телогрейке. На груди автомат.
События дальше развивались стремительно. Ехлаков действовал смело и в то же время осторожно. Раздвигая густые заросли кустарника, он выходил на открытое место, осматривался и только после этого давал знак следовать за ним. И все же на противника он наткнулся неожиданно. Раздалась автоматная очередь. Комиссар залег и подозвал к себе командира роты Мельникова:
— Расставь пулеметчиков. Будем выбивать немецких автоматчиков.
В это время, как было договорено, наш артиллерийский дивизион и минометы открыли огонь по восточным скатам высоты. Это отвлекло внимание гитлеровцев. Пулеметчики Мельникова выдвинулись вперед и обстреляли кусты, где засели вражеские автоматчики. Командир батальона капитан Просяк развернул первую и вторую роты и начал атаку. Третья рота оставалась пока во втором эшелоне.
Ехлаков опять шел первым. Бойцы бежали, чтобы опередить и прикрыть его. К 14 часам вся высота была занята первым батальоном. Сдержал свое слово комиссар!
Противник не хотел мириться с потерей такой выгодной позиции. Он открыл ураганный огонь из всех видов оружия, имевшихся у него на этом участке. Враг наносил удары по самой высоте и по артиллерийским и минометным позициям бригады. Не считаясь с потерями, немцы настойчиво лезли на высоту. Батальоны Просяка и Гегешидзе одну за другой отбивали эти яростные атаки. На правом фланге завязалась рукопашная схватка, командир одиннадцатой роты лейтенант Николай Исаев и политрук лейтенант Василий Дудник выскочили из [93] окопчика, откуда они руководили боем, и бросились в самую гущу рукопашной.