Джи'м с жадностью глотал воздух, но не мог надышаться. Легкие будто превратились в бездонные пыльные мешки.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Сквозь вязкий звон в ушах Скиф расслышал ругань. Он осторожно выглянул из‑за тюка. У противоположного входа патрульные что‑то пытались объяснить человеку в штатском. Они активно жестикулировали, указывали в направлении Джи'ма.
По всей видимости, в дело вмешался или владелец контейнера, или управляющий площадкой. Скиф не хотел забивать себе этим голову. Он ползком добрался до выхода и, улучив момент, когда на него не смотрели, выскользнул прочь.
Несмотря на переполох, мало кто из рабочих бросил свою работу. В радиусе сотни метров от места перестрелки людей действительно почти не было, но потом все возвращалось на круги своя. Так как персонал, работающий на площадке, одевался сплошь в мешковатые комбинезоны все больше камуфляжных расцветок, то Джи'м не вызывал подозрения. Он даже остановился перекинуться парой слов с небольшой группой, обсуждавших случившееся. Но говорил недолго. Ощущение всеобщего заговора основательно укоренилось в его сознании.
Ну не мог патруль из сотен сновавших туда–сюда работников случайно остановить именно его! Они явно поставлены в известность. А раз так, у них вполне могут иметься среди персонала площадки агенты.
Джи'м, сославшись на дела, распрощался с группой и заторопился к тоннелю. Тот должен вести во внутренние помещения космопорта, а значит – к стартовым площадкам.
Уже на подъезде к тоннелю движение транспорта становилось столь плотным, что водители, вынужденные значительно снижать скорость, двигаясь не более пяти–десяти километров в час. При этом автомобили ехали в четыре ряда: два в одну сторону, два в другую.
Скиф закашлялся. От выхлопных газов воздух у тоннеля превратился в подобие огромной газовой камеры. Он комом вставал в горле, забивал носоглотку, черной пылью оседал на слизистой. Никогда в жизни Джи'м не дышал столь концентрированной отравой, но другой дороги нет. Надо как можно скорее миновать тоннель. Для этого конструкторы предусмотрели узкую ленту тропы, отгороженной от основной проезжей части. По ней двигалась цепочка людей.
Джи'м сглотнул, представив, как невыносимо душно должно быть в тоннеле, если даже на открытом воздухе нечем дышать. Собравшись с духом, он все же ступил на тропу. Вокруг слышались спокойные разговоры: люди, закончившие смену, планировали вечер, делились новостями или просто болтали ни о чем. Большей частью рабочие были крепкие, но не с горами мышц, как десантники, а плотно сбитые, жилистые. Однако попадались и менее одаренные здоровьем, хотя в основном это относилось к молодежи – все больше бледные болезненные лица. Рядом, глядя перед собой пустыми глазами, шел паренек (лет пятнадцать, не больше). Его порядком потасканный комбинезон украшали грязные пятна, возможно даже от засохшей крови. Растрескавшиеся губы паренька беспрестанно шевелились, на скуле виднелась глубокая ссадина в окружении лилового синяка.