- Почему ты взял эту дефушку? - Таша перевела взгляд с Гибсона на Хлою. - Ты не можешь взять ее! Я зедьмая дефушка! - Она подбоченилась и окинула его яростным взглядом.
- Таша... - попытался урезонить ее Гибсон.
Она бросилась ему на шею и смачно поцеловала в губы.
- Ты начнешь заново, да? Ты простишь свою Ташу?
- Да, - машинально ответил Гиб, вырываясь из ее объятий. Его взгляд снова упал на застывшую Хлою. Она все еще смотрела на него, а он смотрел на нее, не двигаясь с места.
- Гибзон, - нетерпеливо окликнула его Таша.
Он повернулся к ней.
- А?
Она топнула босой ногой.
- Когда начнем?
- Ах, да. Зе... сейчас. - Наконец-то Гибсону удалось оторвать свой взгляд от Хлои Мэдсен. - Мы начинаем. Повторяем все сначала, - обратился он к остальным женщинам. - Расслабьтесь. Вы знаете, что надо делать.
Они снова начали двигаться по кругу. Таша с легкостью влилась в хоровод. Гибсон с радостью заметил, что она не дрожит.
- А как же я? - спросила Хлоя. - Что мне делать?
Гибсон снова взглянул на нее. Мысленным взором он видел все, что скрывается под ее белым махровым халатом.
- Возвращайся домой.
***
Возвращаться домой?
Домой?
Да она не посмеет и носа показать в Коллервиле, штат Айова!
Хлоя скорчилась в маленькой кабинке для переодевания, слушая, как Гибсон Уокер своим грубоватым, чувственным баритоном приказывает моделям потягиваться и скользить. Точно так же он приказывал и ей.
О, Боже. Она прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них румянец. Тщетно.
Все ее тело пылало. Горело изнутри. Если так называемые "приливы" похожи на это, ей не хотелось бы дожить до климакса.
Впрочем, она и не доживет. Потому что умрет со стыда.
Хлоя оделась, дыша, словно загнанная лошадь. Ее руки так сильно дрожали, что пуговицы на платье она застегнула с большим трудом. Она сунула ноги в босоножки и поняла, что вряд ли сумеет завязать ремешки. Ее помада смазалась, но Хлоя и не пыталась ее подновить.
Наконец она была готова. Одета. Защищена. И совершенно не способна покинуть эту кабинку.
Она не сможет вернуться в студию. Ни за что на свете не осмелится снова предстать перед Гибсоном Уокером.
Хлоя чувствовала себя униженной.
А он разозлился.
Но из-за чего он злится? Ведь это ей пришлось раздеваться, а не ему!
О чем она только думала? По-видимому, ни о чем. Если бы Хлоя задумалась хоть на секунду, то поняла бы, что фотографу такого калибра, как Гибсон Уокер, вовсе не к чему снимать тупую, неуклюжую деревенщину из Айовы!
Но в тот момент, когда его приказ звенел у нее в ушах, Хлоя вспомнила слова Джины о том, что Гибсон может попросить ее позировать, когда он будет устанавливать свет. Она просто не так поняла!