Было холодно. Старик забарабанил в дверь.
- Открой, Стефа, это я. Стефа, открой! - он то ли с испугу, то ли от холода подпрыгивал то на одной ноге, то на другой. Осмелев, он посмотрел на “чудо”, свалившееся с неба, и перекрестился:
- Шесть десятков лет живу на земле, а ни разу не видел, чтобы с неба на парасольке кобеты * слетали. Откуда вас бог послал? - спросил он.
- Впустите меня в дом, там все расскажу.
- Разве не видишь: баба перелякалась, не отпирает.
Он опять начал звать старуху, заглядывая в замочную скважину.
- Открывай, - говорю тебе, - это паненка, а не дьявол.
- Паненка, говоришь? - недоверчиво переспросила старуха.
- Паненка, паненка. Война ведь идет, всякое бывает, открывай, - повторил старик. - Да открывай, не ломать же дверь…
Как только старик и Мариана вошли в хату, девушка сказала старикам, что она партизанка, направленная польским войском.
- Смотрите, панове, - предупредила она стариков, - если об этом хоть словом обмолвитесь, дом будет подожжен… Я не одна, нас много, - предупредила Мариана.
- Матка боска ченстоховска! Зачем жечь? Мы не желаем зла партизанам… - заверил клятвенно хозяин.
- Немцы есть в селе?
- У нас нет, а у соседей есть.
- У каких соседей? - спросила парашютистка.
- У наших, у наших… В соседней хате, - пояснил старик, жестикулируя.
- Много их?
- Солдат полсотни, пожалуй, будет и всех их прокормить надо. Ничего уже у нас не осталось, - начал жаловаться старик.
- О, Езус, и когда эта напасть кончится, - подхватила старуха. - Прошу тебя, пани, не обижай нас, стариков, уходи от нас… Мы еще жить хотим.
- Ладно. Я тоже жить хочу, потерпите. Объясните лучше, что за немцы в селе.
- Немцы, как немцы… Фашисты, - уточнил старик.
- Что они делают в селе, спрашиваю?
- А-а-а, - протянул старик, стараясь уйти от прямого ответа.
- За продуктами они. Говорю же, что все позабирали, - вмешалась старуха. - Уходи, пани. Не смотри, что обозники. Они тоже умеют убивать и вешать. Пожалей ты нас, стариков…
- Да не бойтесь вы так, пани, - прикрикнула Мариана. - Лучше спрячьте подальше парашют, да не вздумайте шить из него что-нибудь сейчас. А то вам не сдобровать тогда. И повторяю: вы ничего не видели и не слышали. К вам никто не приходил. Ясно?
- Ясно, ясно, пани, да хранит вас матка боска, - сказали старики почти в один голос, крестясь по-своему.
Мариана вышла из дому.
“Как же приземлились остальные? Кто же эго молнией пролетел мимо нее?” Выйдя в поле, Мариана несколько раз подала сигнал, но никто не откликнулся. Разведчица засвистела три раза. Молчание… Особенно тревожилась Мариана за Олю. Но вот вдали она заметила едва видневшееся белое пятно.