Гриценко объяснил комсомольцам, для какой цели он служит в полиции. Все слушали внимательно, стараясь не проронить ни слова.
Когда Иван закончил свой рассказ, ребята заговорили, перебивая друг друга:
- Вот так номер, - весело воскликнул Панас Стратийчук. - Здорово, ей-богу!
- Так какого ты дьявола молчал? Чуть в грех не ввел нас, - горячился Сергей Хоменко.
Лед недоверия таял на глазах.
- Ты, Иван, не будь в обиде на нас за то, что нехорошо подумали о тебе. Сам знаешь, время такое, что надо смотреть в оба, - сказал Степан.
- Не маленький, сам понимает, - поддержал Петр Волошин, коренастый парень, сидевший прямо на полу около большой кадки.
- Мы согласны воевать против немцев, - сказал Панас, - но я лично желал бы знать, кто нами командует… Вы, что ли?
- Слышите, ребята, он согласен? - вмешался в разговор до сих пор молчавший “профессор”, и все звонко рассмеялись.
- Может, поклонимся ему, товарищи. “Воюй, будь добр, Панасе, против фашистов”, - иронически сказал Сергей и низко поклонился, прикладывая руку к сердцу.
- Да он не так выразился, что вы к нему пристали? - заступился за Панаса Иван Гриценко.
- А что он, в самом деле, голову морочит. Тоже удивил - он согласен. Разве речь шла об этом? Все мы согласны. А только надо было все выяснить. Без твердой уверенности в товарищах в нашем деле нельзя. С лица Панаса сошла улыбка.
- Я, хлопцы, может и вправду не так выразился. Пошутил.
- Пошутил, пошутил. Шуточки все у тебя на уме. Нужно знать место и время, - перебил его Гриценко строго.
Мариана не без интереса слушала возникший спор. Она наблюдала за выражением лица каждого, старалась понять характер этих смелых людей - верных сынов Родины.
- Это хорошо, товарищи, что вы так горячо принимаете к сердцу поведение каждого. Локоть друга должен чувствоваться всюду и везде. Правильно говорите, доверие должно быть и ясность нужна, - заговорила Мариана. Она рассказала о задачах комсомольцев в этой войне, о большой роли Коммунистической партии в руководстве всей борьбой против фашистских захватчиков, о том, что именно сейчас, в дни тяжелых испытаний, каждый из них, комсомольцев, сдаст экзамен на верность Родине.
- А насчет того, что Иван коммунист, тоже правда? - спросил тот же Панас.
- Правда. И душа у него коммуниста. И это главное, - ответила Мариана. И не без удовольствия заметила, как зарделись щеки у Ивана. Смутился парень от похвалы.
…С затаенным дыханием слушали комсомольцы об обстановке в стране, там, на “Большой земле”, об обращении Центрального Комитета партии к советским людям, которые попали в оккупацию.