- Товарищ полковник, поймите, - пытался доказать Муцынов, - если противник сядет на «хвост» дивизии, мне с такими средствами долго не удержаться. Продержусь от силы час-два. Хотя бы батарею выделили. Начштаба отказывает…
- Ты что, обсуждаешь его приказ? Это мой приказ, - Русачев гневно уставился на командира полка. - У Канашова научился обсуждать приказы? Не ожидал я от тебя…
- Я не обсуждаю, а только прошу выделить мне средства усиления.
Муцынов помолчал немного, потом сказал:
- Больно вы, Василий Александрович, близко к сердцу принимаете нашу неудачу. Даже лицо почернело. Да кто же виноват в этом? Везде идет такая кутерьма, что сам черт не разберет, где свои, а где противник.
Русачев глянул на Муцынова изучающим взглядом. «Сочувствует, а не понимает того, что его сочувствие еще больнее сердце бередит. Уж лучше бы возразил мне, сказал бы прямо: «Ты, старик, здесь большой промах дал». Ведь сам думает так, по глазам вижу, а говорит другое. Зачем?»
Русачев, тяжело вздохнув, почесал затылок.
- Ладно, хватит успокаивать. Сам знаю - дал промашку. Ты давай выполняй приказ. Выходи на дорогу и веди полк на Столбцы…
- А Канашов?
- Не Канашов, а Белоненко. Нет больше Канашова. Понятно тебе?
- Слушаюсь, товарищ полковник, Белоненко за мной пойдет?
- За тобой… Давай только побыстрее разворачивайся.
Но полкам Муцынова, Буинцева и Канашова (он не сдал полка и продолжал командовать им) не удалось прорваться через шоссейную дорогу, хотя они дважды пытались это сделать. По шоссе сплошным потоком двигались немецкие войска, и, как только наши части подходили к шоссе, противник встречал их сильным огнем и отбрасывал от дороги.
Разгневанный Русачев, узнав о неудачах, прибыл на командный пункт Канашова. Командир полка обедал.
- Утробу набиваешь, значит… Ты думаешь мой приказ выполнять, подполковник, или нет? Почему до сих пор не передал командование полком Белоненко?
- Жду приказа командующего. Вы не имеете права снимать с полка, товарищ полковник. Меня назначал командовать Нарком обороны…
- Знаю, знаю, ты шибко грамотный. Ну, ничего, приказ получишь… А почему полк не прорвался, если еще считаешь себя командиром полка?
Канашов взглянул на лежавшую рядом карту и медленно ответил:
- Сунулся было… Сто пятнадцать человек потерял ранеными и убитыми. Что же немец, по-вашему, дурак: заманил нас в ловушку, а теперь предоставит нам дороги? Идите, мол, господа хорошие. Теперь нам, товарищ полковник, один выход: по лесным дорогам пробираться…
- Да кто тебе дал право мой приказ осуждать? - И взбешенный Русачев, выхватив пистолет, кинулся к Канашову.- Пристрелю, как собаку! - выкрикнул он, направляя пистолет на командира полка.