- Почему, товарищ полковник, до сих пор дивизия не заняла оборону?
- А вы кто такой? - грубо спросил Русачев.
Лицо Быстрова залил яркий румянец: резкий и по-хозяйски уверенный голос комдива застал его врасплох.
Стараясь не показать своего смущения и замешательства, ни ответил подчеркнуто важно:
- Я, товарищ полковник, представитель Западного фронта. Лично к вам от имени командующего…
Он подчеркнул это твердо и сразу же отметил про себя, что ответ обескуражил этого суховатого и грубого полковника с черными усиками, о которых ему было сообщено еще в штабе, как о примете Русачева. И Быстров, не сбавляя начальственного тона, продолжал:
- Неужели, товарищ полковник, нельзя было раньше оторваться от преследующего противника и, пользуясь ночным временем, совершить ускоренный марш, чтобы быстрее занять оборону?… Ведь немцы шли за вашей дивизией по пятам… Как же вы теперь остановите их на неподготовленном рубеже?
Русачев смешался. В душе его кипела обида на этого молодого полковника, хотелось сказать ему что-то резкое вроде: «выскочка», «молокосос», но глубоко укоренившееся чувство внутренней дисциплины и выдержки сдерживало его.
Говоря с Русачевым, Быстрое изредка бросал взгляд на стоявшего поодаль Канашова. Самолюбию Быстрова льстило, что в глазах товарища он выглядел «грозой» для его начальника. Но Канашов прервал Быстрова:
- Представьте, товарищ полковник, отрываться от противника не так-то просто… Да и марш совершать быстрее нельзя…
- Это почему же? По-вашему, командующий приказывает невыполнимое?
- Противник на танках, а мы пешком, товарищ полковник. Да и не учились мы этому в свое время…
Быстров резко махнул рукой, сморщив лицо.
- Бросьте, товарищ подполковник, эти нелепые оправдания. И к тому же я говорю с комдивом. Вы кто такой?
- Советский командир!
- Но прежде всего младший по званию…
Он оглядел Кннашова с ног до головы. А Канашов гневно осмотрел его, но, повинуясь дисциплине, отошел. Быстров был старшим.
- Правильно, товарищ полковник, - подтвердил Русачев, осуждающе поглядев на командира полка. - Виноваты, что и говорить, опоздали. - И, повернувшись к Канашову, сказал резко: - Чего там оправдываться!… К вечеру оборона будет занята, товарищ полковник.
- На сутки опоздали… Не знаю, как и докладывать командующему, - раздумывая, вслух произнес Быстров.
Поймав виноватый взгляд Русачева, сказал:
- Мы, товарищ Канашов, учили войска тому, что надо на войне. А вы чему - не знаю… Судя по репликам, вы заражены отступательным духом. - Губы Быстрова тронула насмешливая улыбка. - Это временное явление - отступление.