И, помолчав немного, Канашов спокойно добавил:
- Теперь о Миронове… Всякие следствия по этому делу - прекратить. За проявленную им на занятиях инициативу объявляю ему благодарность.
Все ошеломленно переглянулись. И тогда, когда Миронов срывающимся от волнения голосом поднялся и сказал: «Служу Советскому Союзу!», шум возбужденных голосов ударил прибоем. Жигуленко первым подбежал к Миронову, протиснулся через толпившихся вокруг командиров, схватил руку товарища:
- А все-таки молодец ты, Сашка! Отличился… Теперь о тебе будет говорить весь полк.
Два молодых лейтенанта, видно недавно прибывшие из военного училища, удивленно переглянулись и заулыбались. Один из них сказал:
- А нас-то начальник штаба пугал. И я представлял себе Канашова этаким солдафоном…
- Нет. Видно, он добряк, а главное - справедлив… Сидевший с ними рядом командир роты Верть слышал этот разговор и беспокойно ерзал на стуле. Сердце его не выдержало.
- Он добрый, добрый… Послужите - увидите его доброту. Попробуйте нарушить дисциплину… В батальоне Белоненко командир взвода на две минуты на стрелковый тренаж опоздал, так он ему сразу выговор влепил. У меня командир взвода наскочил на него без пуговицы. Он спокойно его предупредил: надо, мол, смотреть, лейтенант, за своим внешним видом. А лейтенант и забыл пришить. Встречает его Канашов там же, заметьте, на другой день. И раз - трое суток ареста за пуговицу. Вот оно как!…
6
Нет, Саша Миронов не был военным по призванию. В детстве он, тихий, болезненный мальчик, не увлекался военными играми, не мечтал о героических подвигах, хотя любил читать книги о смелых и сильных людях. В семье ему постоянно внушали мысль о его физической слабости и не старались привить стремление победить ее, закалить себя. Даже в пионерские лагеря он никогда не ездил. В школе Саша сторонился бойких товарищей, был замкнут. А в семье рос каким-то незаметным ребенком, был тише воды, ниже травы. Заберется, бывало, с книгой в какой-нибудь укромный уголок и сидит там полдня, пока не позовут.
Отец заметил, что Александр жаден до книг.
- Читай, сынок, читай… Книги для человека - что солнце и вода для растения, - говорил ему он.
Саша учился средне. Зато рано появилась у него склонность к рисованию. И в это же время он начал писать стихи. Старший брат, Николай, нередко смеялся над ним:
- Ну, ты, Пушкин, пойдешь сегодня в кино?
Но когда Саша принес домой пионерскую газету со своими напечатанными стихами и получил первый гонорар - сорок два рубля, отношение к нему резко изменилось. Даже девушки-одноклассницы, которые подсмеивались раньше над его нелюдимостью, стали как-то многозначительно улыбаться при встрече. А он смущался, старался пройти мимо. Очень гордая девушка Инна, отличница их класса, на экзамене выручила его по алгебре, рискуя своей школьной репутацией. Тогда же разнесся по классу слух, что она влюблена в Сашку «по уши».