А теперь я, автор и хранитель правила, на протяжении десятилетия остававшегося незыблемым, должен был по чьей-то милости это правило сам же и нарушить. То есть выступить в роли ниспровергателя прописанных самим же законов. Якобы вредные и опасные вьющиеся растения были выкорчеваны, кустарник прорежен — теперь долина была как на ладони. Два деревца, вольно произраставшие в моем саду, безжалостно спилены, раскидистые кроны крупных деревьев подрезаны — особенно досталось ореху, — живые изгороди подстрижены, палочки для подвязки цветов заменены или воткнуты в другое место.
Целыми днями я не выпускал из рук тяпку, пилу или грабли, словно пытаясь за неделю наверстать упущенное за предыдущий десяток лет. И хотя на душе у меня было премерзко и муки совести изводили меня, я незаметно для себя подцепил эту хворь, этот вирус усекновения — вовсю подрезал, спиливал, выкорчевывал, полол, да так яростно, что временами вынужден был давать себе око-рот, иначе весь сад до единого кустика, до последней травинки пал бы жертвой клокотавшей во мне ярости.
Каждый вечер я, поскрипывая плетеным стулом, сидел за приготовленным Юдит ужином, не чуя ни рук, ни ног, и в страхе поглядывал на постепенно скудевший пейзаж вокруг. Взгляду открывались холмы на противоположной стороне долины, цепью протянувшиеся на восток. Густая полоса лесов зеленела на горизонте, она походила на утомленных зверей, дремлющих в сухом, переливавшемся маревом воздухе. По краям желтоватых полей были разбросаны домики, сквозь завесу деревьев виднелись время от времени проносившиеся автомобили, будто чья-то исполинская рука тянула их на шнуре. Мир по ту сторону сада обрел зримые очертания, отныне и я был открыт для обозрения мира. Впервые бросив взор на смежную территорию, я заметил сидевшего в кресле-коляске соседа, а он — меня: человек, склонившись, в неверном свете сумерек дожидался, пока его накормят. Из милости, пронеслось у меня в голове, и я на зудящих от бесчисленных комариных укусов ногах проследовал на кухню — пока что я был в состоянии сам о себе позаботиться.
Юдит была довольна моей работой: вот здесь еще надо заменить подпорочку, а эти цветы убрать в тень — они не переносят солнца, между домом и стенкой надо проложить гравийную дорожку, а в конце ее поставить что-то вроде беседки, по вечерам будем ужинать и смотреть на панораму. В общем и целом сделанное мною понемногу начинало соответствовать ее представлению о южном саде, разумеется почерпнутому из книг и рекламных пособий. Юдит впервые была во Франции!