За мной кружат, вздымая прах, метели,
Занесены следы дорог и троп.
Иду, бреду, шагаю еле-еле
Навстречу ветру, дующему в лоб.
И дрожь, как ритм, я ощущаю в теле, —
Великий одиночества озноб.
Куда иду? Не сдаться ль в самом деле
И лечь, как в гроб, в серебряный сугроб?
Но вот вдали запел чуть слышно рог.
Он ширится, растет. Он созывает
Блуждающих и сбившихся с дорог,
Он в рев и в медь трубы перерастает.
И брезжит свет. И небеса прозрели.
И новый век встает из колыбели.