Крейтенс-старший бросил окурок в старинную пепельницу со скрещенными костями и надписью: «Memento mori».
Немцы не стали обстреливать Брюгге. Но в этом не было никакой заслуги ни Крейтенса, ни Франца Фиддла. Брюгге был спасен благодаря молодому капитану немецкого военно-морского флота. Он отказался подчиниться приказу, поступившему из Берлина.
Но епископу удалось спасти «Мадонну» Микеланджело. Когда в ночь на 7 ноября 1944 года специальный отряд обыскал церковь Богоматери, им не удалось найти скульптуру. За день до этого «Мадонну» переправили в Альтаусзее через Нидерланды и Маутхаузен и спрятали в соляной шахте.
Крейтенс-старший и епископ пребывали в твердой уверенности, что, пообещав отдать немцам скульптуру, они тем самым спасли город от разрушения. Но на самом деле Гиммлер и не собирался бомбить Брюгге. И молодой капитан избежал трибунала. Никто так и не узнал о его героическом поступке, и он умер в безвестности. Исчезновение скульптуры тоже навсегда осталось окутанным тайной.
По понятным причинам Крейтенс никому не рассказывал о своей дружбе с офицером-эсэсовцем и представителем нацистской власти. Если бы об этом узнала хоть одна живая душа, его карьере пришел бы конец.
В 1955 году Крейтенс-старший стал генеральным прокурором в апелляционном суде Гента.
Спустя десять лет Джорис Крейтенс окончил университет в Левене. На то, чтобы получить степень по юриспруденции, Крейтенсу-младшему понадобилось целых семь лет. Если бы не связи его отца, ему никогда не удалось бы этого добиться. Его короткая карьера адвоката по уголовным делам окончилась довольно плачевно.
Эдгару Крейтенсу пришлось употребить все свое влияние, чтобы уладить проблемы сына. Когда Крейтенсу-младшему исполнилось тридцать два года, он стал следователем по уголовным делам в суде. С тех пор прошло уже тридцать лет, а он все еще занимал эту должность. После смерти Эдгар Крейтенс оставил своему незадачливому сыну большое наследство. Крейтенс-младший прекрасно знал, откуда у его отца взялись эти деньги, и потому он вынужден был изъять улики из дела об убийстве Дитриха Фиддла.
Крейтенс закрыл папку с делом и набрал номер Джорджа Вандекерхове.
– Привет, Джордж, – сказал он в трубку, взял телевизионный пульт и выключил звук. – Я звоню по делу об убийстве Фиддла. Боюсь, у нас возникли непредвиденные сложности.
– Все это ерунда, не беспокойся. Никому и в голову не придет связывать нас с этим убийством. У меня безупречное алиби. Что касается тебя, то ты вообще вне подозрений.
– Но я не могу не беспокоиться, Джордж. Этот комиссар Ван-Ин страшно въедливый тип. Он будет копать и копать.