– Да нет, ничего не случилось. Просто я считаю, что мы должны сейчас заниматься расследованием взрыва, а не смертью Френкеля и Фиддла, – недовольно пробурчал он. – Мы расследуем этот взрыв уже целых пять дней, и при этом ни на шаг не сдвинулись с места. Если так пойдет и дальше, мы получим выговор уже от прокурора, а не только от нашего начальства.
– Успокойся, Версавел. Нельзя быть таким впечатлительным. Неужели ты забыл, через что нам пришлось пройти, когда нашим начальником был Де-Ки? Мы целых восемь лет терпели его выходки. И теперь тебя расстроил выговор этого Картона? Очнись, Гвидо. Все это пустяки.
– Между сегодняшним выговором Картона и вспышками Де-Ки существует большая разница, – сухо заметил Версавел. – Когда Де-Ки распекал нас, мы понимали, что это всего лишь его причуды и ничего больше. А мы ни в чем не виноваты. Но сегодня все как раз наоборот. Картон совершенно прав. Вся ситуация вышла из-под контроля. Дело, которое нам поручили, застопорилось.
– Что это значит? – смущенно улыбнувшись, спросил Ван-Ин.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Питер. Ты слишком много пьешь. Раньше это хотя бы не мешало работе, а в последние два месяца… А в последние два месяца ты словно с цепи сорвался.
– Неужели я не могу в кои-то веки отпраздновать положительный прогноз врача? – проворчал Ван-Ин.
– По-твоему, язва желудка – положительный прогноз? – саркастически поинтересовался Версавел. – Странный ты человек.
– Понятно, – недовольно скривился Ван-Ин. – Ты считаешь, что я халатно отношусь к своим обязанностям, что мое пьянство пагубно влияет на работу. Возможно, ты даже считаешь, что у меня развилось слабоумие на почве алкоголизма. И это все говорит мне… Говорит мне какой-то…
– Гребаный педик? Ты это хотел сказать? – язвительно улыбнувшись, проговорил Версавел. – Ты не стесняйся, договаривай. Но зря ты так. Я же тебя жалею, Питер.
– Перестань, Гвидо. Мне хватает нотаций Ханнелоре. О господи, как мне все это надоело!
Версавел ничего ему на это не ответил и вернулся к своей работе. Он давно уже собирался поговорить с Ван-Ином начистоту и высказать все, что о нем думает. Гвидо прекрасно понимал, что, если Ван-Ин не перестанет вести подобный образ жизни, то окончательно скатится в пропасть.
– Ну хорошо, будем считать, что ты меня убедил. С сегодняшнего дня мы полностью сосредоточимся на расследовании этого взрыва, – нарушил молчание Ван-Ин. – Согласен, мы не слишком преуспели в нашем расследовании. И поэтому я предлагаю бросить всю эту бумажную работу и перейти к действию. Так что собирайся, мы отсюда уходим. Или наш босс считает, что мы можем расследовать взрыв, протирая штаны в этом гребаном кабинете?